— Маша, ты написала, что язык разрезает мир на куски и, значит, подчиняет его? — строго спрашивает длинноволосая шатенка у белокурой Маши, усердно выстукивающей по клавишам печатной машинки. Маша, поправляя бумагу в машинке, торопливо отвечает: «Да-да, продолжай!»

— Но он, как и жестикуляция, естественный вывод природы, ее дыхание, жизнь или пение, — шатенка делает паузу, поправляет волосы и снова повторяет фразу.

Я рассматриваю комнату, людей, сидящих на стульях и печатающих под диктовку. Сажусь на стул рядом с Машей, мне дают печатную машинку. Я внимательно слушаю и стучу по клавишам в такт с остальными.

— Человек плывет на звуках, как лодка на море, чем сильнее становится волнение и больше качает, тем ему веселее. Он проделывает все более сложные движения, он узнает существование моря.

Пауза.

— Теперь ты. Продолжай, — шатенка протягивает мне листок бумаги. Я немного теряюсь, но начинаю диктовать. Сначала тихо. Понимаю, что из-за стрекота печатных машинок меня не слышно. Повышаю голос, говорю четче и громче. Даже немного удивляюсь своему голосу. И мне кажется, что я актриса, для которой сцена — это комната в квартире в центре Петербурга, на Мойке, 40.

Легенда Квартиры

— Эта квартира — космос, Вселенная. По легенде спектакля «Разговоры» в ней когда-то жил неизвестный поэт-обэриут. Здесь остро чувствуется бытие и время, говорит режиссер Борис Павлович. Когда он и продюсер проекта, Ника Пархомовская, впервые зашли в бывшую коммуналку, то сразу поняли, что это пространство для ОБЭРИУ: здесь должны звучать произведения Хармса, Введенского, Заболоцкого, Друскина, отрывки из «Разговоров» Липавского. Кроме того, у Павловича была идея создать пространство, где у зрителей была бы возможность окунуться в творческий процесс, созданный их коллективом. Команда проекта «Квартира. Разговоры» — профессиональные актеры, артисты с аутизмом из Центра «Антон тут рядом», художники, музыканты — в общей сложности 40 человек. Кроме того, в создании проекта помог фонд арт-инноваций «Альма Матер».

«За последние три года мы провели много всяческих тренингов, создали спектакль «Язык птиц» и поняли, что форма спектакля очень ограничена. После спектакля к нам подходят люди и спрашивают: «А как они такое выполняют на сцене?» Подобные вопросы возникают из-за того, что у нас нет опыта общения с людьми с ментальной инвалидностью. Поэтому у меня была идея найти пространство, где зрителям стало бы понятно, что здесь никто никого ничему не учит, мы просто вместе кайфуем, вместе работаем с пространством, предметами, текстом и просто друг с другом», — едва заметно улыбается Павлович.

По его словам, в проекте нет понятия составов, потому что есть творческая группа.

«Кто сегодня? Мы! То есть нет разделения как в театре: этого актера в пару вон с тем. Нам удалось изобрести такой космос, в который у всех в равной возможности есть доступ», — объясняет режиссер.

За несколько месяцев в квартире сделали ремонт, обставили ее. Что-то из предметов интерьера покупали сами, что-то дарили люди. Например, фортепиано 1917 года, стоящее в гостиной, подарила жительница Петербурга.

Вещный мир

Квартира, как и любая другая, начинается с прихожей. Вот огромный, темный шкаф, в углу лыжи, сумки, авоськи, пара зонтиков-тростей, слева трюмо и вешалка. Каждому гостю, как и положено, выдают уютные войлочные тапочки. Какая-то особенная магия у тапочек, думаю я. Надеваю их и сразу чувствую себя как дома.

Маршрут по квартире, состоящей из четырех комнат, у каждого зрителя свой — можно зайти в тихую библиотеку, где у красной стены стоит причудливая конструкция из глобуса и колеса от старого велосипеда. Или в гостиную, сыграть на фортепиано или гитаре, ударить в треугольник или постучать деревянной палочкой по клавишам металлофона. На подоконниках каждой комнаты можно найти старые игрушки, лампу, шаль или советы на бумажках, вроде такого: «Найдите равновесие с небольшой погрешностью».

На кухне очень тепло, батареи пышут жаром, а за столом гости и актеры что-то бурно обсуждают. Но в соседней комнате интереснее. Там в углу стоит туалетный столик с украшениями и воротничками, а на стене висят оленьи рога, на которых развешены галстуки в немыслимых узорах. Тут же, у противоположной стены за пожелтевшей ширмой и висящей на ней горжеткой, скрывается стеллаж с безделушками, альбомами, парой книг и баночками, на одной из которых написано: «Это было когда-то». В ней много бумажек, достаю одну, читаю: «Помню, когда я шел, давно, на экзамен, я очень волновался». Или: «Я откинул голову и смотрел в потолок; не почему-либо, а просто так, по привычке». Это мелочи, думаю я, но ведь все они случались, всему было свое время.

Время в моменте

Время, время. В этой квартире все пронизано ощущением времени и необходимостью существовать только в этом моменте. «Мне трудно, что я с минутами, меня они страшно запутали», — говорит девушка посреди гостиной. Каждый в комнате занят: кто-то разговаривает, кто-то играет на музыкальном инструменте или рассматривает содержимое громадного, почерневшего от времени шкафа. Я сижу в углу, смотрю на всех и не могу понять, кто здесь зритель, кто актер театра, а кто актер с аутизмом. В этом времени и пространстве нет никакого деления. Мы просто гости одной квартиры, пытаемся чуть лучше понять себя, вспомнить что-то, довериться незнакомцу и поговорить с ним.

В каждом модуле, так Ника Пархомовская называет спектакли в квартире, помимо профессиональных актеров из БДТ и других театров, независимых актеров, участвуют семь человек с аутизмом и двое с синдромом Дауна — спектакль создан в партнерстве с Центром «Антон тут рядом». У каждого из них свой театральный опыт, говорит Пархомовская. Кто-то, как, например, Маша Жмурова, уже играл в спектакле «Язык птиц», а вот 17-летний Стас — дебютант. Он в образе Даниила Хармса — хмурит брови, надвигая кепку на лоб, в зубах у него трубка.

«Всегда обэриутов изучают, как каких-то потешников, фриков, циркачей. На самом деле это философы-феноменологи, очень близкие по духу Хайдеггеру. У них есть бытие, время и ничто. Это абсолютно хармсовское ощущение смерти и жизни. И ребята с аутизмом — носители предметного сознания «здесь и сейчас», лишенного причинно-следственных связей, но втиснутого в этот мир и очень остро ощущаемого через слова, вещи, тактильность», — говорит Павлович.

Отыскать искомое

Мы со Стасом и другими гостями расставляем столы в кухне и соседней комнате так, чтобы образовать один большой стол в форме полукруга, за которым уместились бы все. Садимся, и кто-то передает нам стопку распечатанных текстов. Стас немного брезгливо отталкивает от себя листок и говорит: «Зачем мне текст? Я его отлично помню и могу спеть по памяти».

«Петь? — думаю я. — Неужели как в детстве, когда приходили гости, все собирались за одним столом, разговаривали, а потом пели песни?»

В соседней комнате руководитель оркестра Центра «Антон тут рядом» Алексей Плюснин играет на фортепиано. Мы нестройно заводим застольную песню про несчастную любовь. В печи потрескивают дрова. На кухне кипит чайник. «Идемте пить чай», — зовет Борис. На кухне шумно, тесно, все разговаривают, смеются, передают друг другу кружки, шуршат конфетными и шоколадными обертками, смахивают крошки печенья со стола на пол. Мне становится по-домашнему тепло и хорошо, но вдруг я спрашиваю себя: «Стоп, а это уже был конец спектакля?» Антон из Центра «Антон тут рядом», который сидит рядом со мной, как будто прочитав мои мысли, говорит: «Ты думаешь, что это конец, но это не конец!» — и смеется.

— Хочу с вами поговорить кратко.

Миловидная девушка в беретке присаживается рядом со мной на стул.

— Совсем кратко?

— Совсем. Вот мой разговор, — протягивает небольшой сверток, перевязанный красной ленточкой.

Я разворачиваю сверток, в котором много исписанных бумажек, каждая из них завернута в другую по принципу матрешки. Поочередно читаю листки.

— Все, что разыгрывается в сказке — разыгрывается в душе, но это не представляемое, а действительное приключение.

— Никаких рассуждений и иносказаний в сказке нет, все точно и конкретно.

— И ее герои — души.

— Чтобы душе достичь цели, ей надо пройти через беды, разрешить точно поставленные задачи.

— Только тогда она находит то, что ищет и что ей нужно. Что именно?

На последнем крохотном кусочке бумаги два слова:

— Кажется, себя.

***

Приобрести билеты на спектакль «Квартира. Разговоры» можно в группе проекта.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!