Обложка книги «Диалоги с Сокуровым»Фото: «Открытая библиотека»

Александр Сокуров приехал представлять книгу «Диалоги с Сокуровым» прямо с вручения премии Европейской киноакадемии. В 2017 году он стал первым российским режиссером, удостоенным приза «За достижения в ходе творческого пути». Несмотря на эти лавры, от вопросов о своем участии в создании этой книги, выпущенной издательством «Подписные издания», он скромно уходит, превознося своих собеседников — людей, по его словам, «чья аура оказывает определяющее влияние на современность». В книгу вошли его беседы с нобелевским лауреатом, писательницей Светланой Алексиевич, режиссером Кириллом Серебренниковым, протоиереем Алексеем Уминским, учредителем фонда помощи хосписам «Вера» Нютой Федермессер, прозаиком Людмилой Улицкой — все они проходили в рамках проекта «Открытая библиотека». Презентация книги прошла в рамках проекта «Наше все» в Театре Наций. На этой встрече Сокуров рассказывал о российской кинополитике, русской истории и современности и о том, чем заняты выпускники его курса Института истории, филологии и СМИ Кабардино-Балкарского государственного университета в Нальчике.

О пути в кино

Когда пришел на Первое творческое объединение «Ленфильма», я предъявил им лист из 20 тем, за которые я готов был взяться хоть завтра. Среди них были экранизации — например, книг Томаса Манна, или фильм о Троцком — как о символе одной из главных трагедий ХХ века, или фильм о Твардовском как главном редакторе журнала «Новый мир». Был фильм про ГУЛАГ. Хотелось сделать и цикл по Платонову.

Я не был воспитан кинематографом — я вырос в литературной традиции. Для меня очень важно составление своего рода канона — и существования внутри него. И строгий контроль за собой. Я очень люблю вернуться спустя много лет к фильмам, которые я делал, и редактировать их по-новому. Недавно я как раз взялся за «Спаси и сохрани», который я делал по «Мадам Бовари» — и сделал новую версию, трехчасовой фильм стал на 40 минут короче.

Кадр из фильма «Спаси и сохрани»Фото: фильм «Спаси и сохрани»

Я считаю, надо время от времени подвергать себя ревизии — чтобы не возникало режиссерской, творческой гордыни. Чтобы не возникало ложного ощущения, что ты все можешь.

О кино как искусстве

Кино на самом деле не вид искусства. Это довольно грубый и наглый вид культуры, который еще не достаточно цивилизован — его язык не сформирован, в кино нету того числа великих художественных авторов, которые могли бы подтвердить его статус как искусства. За пределы культуры я кино не выбрасываю, но искусством кинематографу себя считать пока рано. В кино невозможно создать идеальное произведение, великое произведение, потому что проходит время — и в каждом фильме мы обнаруживаем огромное число профессиональных ошибок. Кино — единственный вид культуры, где произведение может устареть раньше, чем постареет автор — режиссер еще жив, а фильм его смотреть уже невозможно. Даже самые большие авторы в кино переживают это в своей жизни — он оборачивается назад, а смотреть-то у него уже нечего — или невозможно.

На меня сейчас большое влияние оказывает Гете, который разрабатывал свою светоколористическую идеологию. Вообще, меня сейчас интересует все, что связано с теорией живописи и вопросами плоскости, визуального изображения на плоскости. Все художники работают на плоскости и весьма довольны этим — никому из них не хочется «прорвать» холст, победить «плоскость» мира. Так и в кино — пока ни один оператор в мире не создал произведения, которое учитывало бы плоскостной характер результата его труда — чтобы оператор ни делал, его «картинка» все равно «падает на плоскость».

О российской кинополитике

Некоторое время назад был издан указ Путина о том, что в каждом субьекте федерации должны быть специальные кинотеатры, находящиеся на попечении республиканского или городского бюджетов. В них должны быть всегда в доступе современные российские картины, а также классика мирового кино. Решения принимались, но для их исполнениня ничего не сделано. Я часто бываю в разных регионах, разговариваю с губернаторами — все согласны, что дело это нужное и важное. Спрашиваю — у вас подвал найдется какой-нибудь в городе? Найдется, говорят. Прошу: отремонтируйте, сделайте в этом подвале зал на 60 мест, поставьте киноаппаратуру, и пусть будет такой центр кино — для бюджета это копейки. Сделаете? Конечно, говорят, приедете в следующий раз — уже будет такой кинотеатр. Приезжаю, спрашиваю — конечно, ничего нет. Иногда, правда, нет и самого губернатора…

Я прекрасно помню, как подписывался этот документ — присутствовали руководители, кажется, всех субъектов Российской Федерации, и Путин говорил: «Я подписываю этот документ». Никто из этих губернаторов в этот момент не смотрел в сторону президента, все смотрели куда-то в сторону — и было совершенно ясно, что никто из них ничего делать не собирается и не придает этому вопросу ни малейшего значения.

Режиссер Александр Сокуров и президент России Владимир Путин во время вручения Государственных премий РФ 2014 года в области науки и технологий, литературы и искусства, а также за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельностиФото: PhotoXpress

Я много раз говорил Путину — необходимо показывать все, что снимается в нашей стране. Нужно сделать так, чтобы показывались учебные, дипломные, документальные, короткометражные фильмы — все. Чтобы у молодых режисеров появлялась ответственность — их фильмы покажут на всю страну. Тогда их качество будет совсем другим.

Государственные документы, регулирующие культурную политику и обеспечение граждан культурой принимаются — и не выполняются. Чем на более высоком уровне принимаются — тем меньше шансов у них быть исполненными, выйти в жизнь. Парадокс: в стране сильная, очень сильная власть — и при этом полнейшая бездеятельность в области культурной политики, гарантии конституционных прав на доступ к культуре. Ни в одном регионе страны не выполняются даже прямые распоряжения президента.

О российской истории и современности

Я по первому образованию — историк. И сколько я ни смотрел на историю нашего отечества, сколько ни изучал — нету ни одного круга стабильной жизни, который включал бы жизнь без войны, без давления на русский народ, на регионы России, без нагрузки на граждан. И ни одной завершенной реформы. Я говорю, говорю, говорю — но ничего не меняется, и превращаешься в человека, который все время говорит одно и тоже. Происходит привыкание общественности и привыкание начальства, закрепление в этом положении полного отсутствия реакции. Реакция будет, ее не может не быть — но на данный момент положение таково. И в этом положении возникает специфический вопрос — а не размагничивается ли поле общественного мнения от постоянного повторения прописных, казалось бы, истин? Посмотрите на медиа — выходит множество публикаций по разным резонансным поводам, но никакого эффекта они не производят, как бы серьезны ни были описываемые проблемы.

Писатель Светлана Алексиевич и режиссер Александр Сокуров в Главном штабе Эрмитажа в рамках проекта «Открытая библиотека. Диалоги» в Санкт-ПетербургеФото: Александр Гальперин/РИА Новости

У меня никаких вопросов к власти нет. Мне все ясно, спрашивать не о чем.

Я бы просто хотел, чтобы мы передали молодым людям страну с разумным управлением — это мой, если угодно, пафос. Людям, которым сейчас от 20 до 24 лет — им скоро принимать страну. И мне хотелось бы, чтобы они чувствовали, что до них шла борьба за разум в устройстве страны и управлении страной. У японцев есть такая поговорка — если не знаете, о чем просить бога, просите у него разума.

Об учениках

Фильм нашего выпускника Кантемира Балагова «Теснота» получил призы и на «Кинотавре», и в Каннах. При этом цифры, которые этот фильм собрал в прокате — они просто провальные. И причину я вижу вот в чем. Если бы существовала программа рекламы отечественного кино, позволяющая на рекламных носителях, в медиа, на крупнейших интернет-порталах продвигать отечественное авторское кино, цифры были бы совершенно другие. То, что мы снимаем в Петербурге — у нас никогда не бывает денег на рекламу. В случае с той же «Теснотой» мы ходили и просили, собирали из разных источников. Нам немного помог комитет по культуре Санкт-Петербурга, но этого все равно не хватило. В Москве, может быть, с этим получше, тут живут на широкую ногу. Но не в Петербурге. Сколько я ни прошу президента, премьер-министра что-то сделать — ничего не происходит.

Режиссер Кантемир Балагов, получивший награду Гильдии киноведов и кинокритиков им. Даниила Дондурея за фильм «Теснота», на торжественной церемонии закрытия 28-го Открытого Российского кинофестиваля «Кинотавр» в СочиФото: Екатерина Чеснокова/РИА Новости

Одна из самых удивительных личностей на курсе, моя настоящая ученица Малика Мусаева, сейчас вынужденно, по семейным обстоятельствам, переехала в Берлин и поступила там в киношколу. Ее там пытаются отучить от многого из того, чему она научилась у нас. Для них то, что мы делаем — слишком серьезно, слишком рефлексивно; надо грубее, зримее, толще. Для западных продюсеров и западного кино сейчас очень важно социальное объяснение поступков героев. Если такового нет — то фильма нет и его не будет. А что происходит у человека внутри — это им не очень важно. Это интересно, потому что самые видные представители европейского кино как раз шли против этого правила — достаточно вспомнить Бергмана, последовательно исследовавшего внутреннюю жизнь человека, или итальянских неореалистов. В Германии мало смотрят Фассбиндера, хотя он для немецкого кино примерно как Довженко — для кино нашего, отечественного и для европейского кинематографа в принципе.

Сейчас у моих учеников в работе находятся две полнометражные картины. Одна из них — это «Глубокие реки» Владимира Бетокова, история семьи на Кавказе, которая просто пытается выжить. Вторая — «Слухач» Александра Золотухина, история о маленьком человеке на фронте Первой мировой войны. Это, на самом деле, очень неплохой результат — студенты ВГИКа, например, намного позже выходят на полный метр. Но вообще дебют не должен быть обязательно успешным, громким, обсуждаемым. Режиссура — марафонская дистанция, и формирование режиссерского организма происходит на картине второй или третьей; именно тогда становится ясно, есть ли в режиссере какая-то психологическая глубина, личность, эмоциональное содержание, какая-то собственная точка зрения. Некоторые работают годами, а другим не хватает терпения — и они сходят с дистанции.

О книге «Диалоги с Сокуровым»

Эту книгу выпустил наш замечательный петербургский магазин «Подписные издания». Это уникальное место, где можно найти самые разные книги, от популярных до самых редких. И еще это место стало во многом центром притяжения, местом встречи горожан. Вообще, если вы спросите меня, где найти настоящих петербуржцев, я вам скажу — в книжных магазинах и в филармонии. Я часто бываю в Большом зале филармонии и вижу там людей, которых я помню еще школьниками — теперь они приходят туда со своими детьми.

Редакция благодарит Игоря Кравченко за помощь при подготовке материала

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!