Когда дети рождаются особенными, болеют или их просто много, все внимание обычно приковано к ним. А матери, которые почти круглосуточно ухаживают, лечат, играют, гуляют и работают — остаются в тени. То, с какими мыслями эти мамы встают по утрам, с какими чувствами ложатся и что именно помогает им переживать каждый трудный день — остается «за ширмой». «Такие дела» собираются это исправить: в рамках проекта «Мамы» мы хотим показать женщин в самых обычных бытовых ситуациях, которые не такие уж и обычные, когда у тебя нет на свою жизнь ни одной свободной минуты.

В первой истории была настоящая дружба, бульдог Магвай, вечерний клуб, стриптиз Деда Мороза и утренняя каша. Встречайте историю вторую, где у мамы самых подвижных тройняшек на свете все расписано по минутам.

История вторая. Настя, Рита, Ваня и Федор

Читайте также Танцуй, как будто никто не видит   Одинокую маму неизлечимо больного ребенка обычно принято жалеть и не воспринимать как отдельного человека — со своей жизнью, планами и увлечениями. И напрасно  

На воротцах, которые перекрывают доступ из зала в коридор, два замка: крючок и защелка. Защелка появилась, когда Рита научилась открывать крючок. Она из тройни пока самая сообразительная: в основном именно ей приходят в голову безбашенные идеи — например, залезть в раковину. А братья Ваня и Федор уже следуют за сестрой, устраивая в доме маленький балаганчик. Однажды они все вместе навалились на эти самые воротца — ограждение не выдержало, рухнуло, и путь к грязным ботинкам и туалету для малолетних героев оказался открыт. Их мама Настя Аксянова вспоминает эту историю с улыбкой. Вообще, в последние два года чувство юмора ей помогало не раз.

7.30. Сборы в садик

«Так, граждане-тунеядцы! Кто первый?» — Настя выносит три детских комбинезона в комнату. В одном из них застрял ботинок — мама раздевает и одевает детей очень быстро, так что такие мелочи можно и не заметить. Она однажды посчитала время: подъем в семь утра, кормление, 15 минут — одеться самой и привести себя в порядок, 15 минут — помыть троих детей и одеть в садиковую одежду, семь минут — надеть куртки и комбинезоны и выйти в подъезд. Настя называет себя «контрол-фриком», и это похоже на правду: она делает все так стремительно, что укладывается в этот жесткий тайминг. Большую часть времени с детьми проводит она, муж работает, бабушки помогают, но нерегулярно. Про жизнь семьи Аксяновых знают многие — Настя ведет популярный блог, у нее много подписчиков в соцсетях, где она смешно и честно описывает будни с тремя детьми.

Пока Настя одевает Федю, Ваня зарывается в одежду, а Рита настойчиво запихивает ноги в комбинезон — получается, а потом просовывает и руки в рукава.

«Ты уже варежки надела, а не рановато? — спрашивает у нее мама. — Так, постой, дружочек, сейчас я за шапкой схожу».

Настя встает, перешагивает через воротца, берет шапки, возвращается — проходят считанные секунды.

«В коридор выходим по одному, потому что там мокро. Прямо тут стоим. Рита, давай! Ой, Ванька, у тебя падучая прямо с утра. Вставай-вставай, давай лапку. Федя, подожди. Молодец! А кто у нас еще без варежек? Пакет со сменными вещами не забыть. Вань, постой, пожалуйста!»

Дети высыпают на лестничную площадку.

Настя собирает детей в садФото: Анна Иванцова для ТД

«Мы с Иваном поженились в 2010 году, а дети появились в 2016-м — с помощью ЭКО. Первое УЗИ я помню хорошо. Врач сначала сказала: «О, Настя, поздравляю, у вас двойня!» Я отвечаю: «Хорошо» (к двойне мы теоретически были готовы). А потом она поменялась в лице, позвала другого врача и спрашивает у нее: «Что вы видите на экране?» Та отвечает: «Тройню. И все три сердца бьются». Я ощутила кошмарный ужас. Когда пришла домой, то прочла все про многоплодие и вынашивание тройни. Это оказалось очень рискованным мероприятием. Первое, что предлагают при тройне — редукцию: уничтожение «ненужного» эмбриона (или двух) механическим путем с помощью иглы и раствора. Эти «ошметки» там остаются, рассасываются со временем. Никто не скажет, чем закончится редукция — она может повлечь за собой полноценный выкидыш всей беременности. Выбор страшный, потому что не все вынашивают тройню, а у тех, кто вынашивает, это происходит тяжело. Бывают тройни, которые рождаются с ДЦП или недоношенными, и у них много проблем со здоровьем.

Я тогда проплакала всю ночь, у меня еще были две недели, чтобы принять решение. И это были самые страшные недели в моей жизни».

Настя родила детей доношенными. Рите, Ване и Феде сейчас год 10 месяцев. Пока самый маленький из них Ваня, но он и родился крошкой — 1850 граммов.

7.50. Дом → детский сад

Мальчики сходят по лестнице, держась за вертикальные перекладины под перилами. Этому дети научились не так давно, до этого спуск тройни по лестнице был весьма опасным испытанием.

Настя берет Риту и Ваню за руки, Федя следует за ними. Это обычная история: мама спускает двоих, потом бежит за третьим. Сегодня снега много, и Настя решает идти без коляски — боится увязнуть. Мальчики идут с ней, Рита шагает впереди. Девочка захватила из дома игрушечную трубу и теперь важно ее несет.

«Рита, переложи трубу, возьми за ручку Федю», — просит Настя.

Рита хватает брата, но так, что получается идти только задом. Процессия останавливается. Малышка глядит по сторонам, а потом убегает. Но за ней сразу пускается погоня.

«Так Рита, я тебя держу за капюшон, поворачиваем. Федя, не смотрим по сторонам, хорошо?»

Настя мелкими шажками переходит с детьми дорогу. И вроде бы расстояние от дома до сада совсем небольшое, но пройти его с тремя детьми — проблема. А когда в Москве случился первый сильный снегопад, коляску с детьми Настя смогла дотолкать только до соседнего подъезда. Помог незнакомый парень: вдвоем они взяли 50-килограммовую коляску за ручки — и не покатили, а именно потащили. Обратно Настя вела детей на «поводках» — такие специальные рюкзачки с ремешками, за которые мама может держать ребенка. Рита шла, а мальчики упали, и Настя тащила их волоком по свежему, нарядному, только выпавшему снегу.

«Федя, обрати на меня внимание, пожалуйста! Давай руку».

Рядом со входом в садик один из сыновей падает, Настя стремительно подхватывает. В это время открывается дверь, и выходит чья-то мама.

«Ой, сколько вас», — удивляется она. Настя ничего не отвечает, но невежливость тут не при чем, просто надо уследить за тремя детьми.

«Федя, Федя, отходи! Ваня, пошли за мной!»

Дорога в садик очень короткая. И очень долгая, если у тебя всего две руки и трое малышейФото: Анна Иванцова для ТД

«Садик — это реально спасение. Когда я отвела детей туда впервые, мне было очень жалко оставлять их в незнакомой обстановке. Но при этом я успела сходить в магазин. Чтобы понимать: когда у тебя трое детей, ты с ними заперт. Пойти в магазин, в бассейн, на массаж, поехать в транспорте — это что-то фантастическое, нереальное. Банальный поход в поликлинику — это целый квест, невозможный в одиночку. Один человек контролировать такую маленькую тройню не может: у тебя всего две руки, третий ребенок рушит систему.

Я с ними одна не гуляю, потому что это опасно. Кругом ездят машины, дети не слушаются: пока ты одного от чего-то отвлекаешь, второй уже жрет собачье говно (реально! не съест целую кучу, но рукой макнет — на шоколад же похоже). И если за одним можно смотреть в песочнице, то когда их трое, и один побежал под качели, ты бежишь за ним. А эти двое начинают загребать двумя руками песок и есть его. Летом мы даже с мужем вдвоем уставали гулять на площадке, где каскад прудов, автостоянка рядом и люди гуляют с маленькими собачками. Тебе нужно следить, чтобы никто не укатился колобком в пруд, не попал под машину, не угодил под качели».

8.30 — 15.00. Кофе → рентген → обед

Сейчас дети ходят в сад до середины дня, Настя забирает их после сна. Сегодня до этого времени ей надо успеть съездить на рентген — младшие Аксяновы только что переболели и, как это часто бывает, заразили маму. Настя сильно кашляет, поэтому врачи решили перестраховаться и проверить легкие.

Она возвращается домой, быстро пьет кофе. Принимает антибиотики. Переодевается, собирает сумку и идет к метро.

«Сложнее всего было, когда детей скосил ротавирус, им тогда было по 10 месяцев. Началось все с Риты: ее рвало полночи. Мы сидели с ней на полу — она голая, слабая, в одном подгузнике, ее тошнит. Мальчики заболели через сутки: обоих я нашла лицом в каше, которую давала на ночь. Помню себя сидящей на кухне и рыдающей (муж был на работе), потому что у детей был понос, и все трое сползлись на кухню и обкакались, а один из них в эту лужу залез. Кого первым нести мыться? Когда убирать кухню? Как их отпаивать? На четвертый день я заболела сама и к пяти часам вечера я просто не могла встать. Мужа тоже накрыло. Так что в ближайшие два дня мы с ним буквально ползали на коленях, когда кормили и переодевали детей. А когда Рита, Федор и Ваня последний раз заболели, врач назначила всем ингаляции: пять дней трижды в день — два препарата. Пять дней. Трижды в день. Два препарата. Получается 18 ингаляций в день. Можно вообще ничего не делать, кроме этого».

Настя садится в метро. Даже сейчас, когда дети пошли в сад, для нее такие вылазки — редкость. За два года они с мужем всего несколько раз ходили в кино и кафе. Единственное «ее» занятие, когда дети не болеют — тренировки в спортзале. Сочетание приятного с полезным: никто не срыгивает на кроссовки, не карабкается на руки, не падает рядом навзничь.

«Самый трудный период был с четырех до восьми месяцев, потому что тогда дети начали изъявлять желание познавать окружающий мир, но ничего еще не умели и потому постоянно кричали. Рита, например, переворачивалась со спины на живот, а обратно не могла — и орала. Плюс к шести месяцам начались зубы. И вот ты несешь мыть одного, а двое других просто визжат на ультразвуке. Звук детского плача парализует мать: ты должна сделать что угодно, чтобы ребенок замолчал — потому что ему плохо. А когда этот звук постоянный, и ты ничего не можешь с этим сделать? Помню, как я садилась на диван, двоих детей брала на руки, а третьего клала на вытянутые ноги. Включала музыку и дурным голосом пела песни из мультфильмов. То пела, то плакала. Это были гормоны, недосып и чудовищный стресс человека, который раньше не имел детей. Плюс я очень уставала от криков. И бывало, что буквально билась головой об стену. Хорошо, не об стену, а об шкаф из ДСП — он мягче».

Настя сидит в больничной очереди долго, но в итоге все нормально — легкие чистые, пневмонии нет. Она возвращается домой, обедает и собирается за детьми. Муж Насти работает по сменам, сегодня — вечерняя, поэтому с детьми она до ночи одна.

15.30. Садик → домой

Хлоп! Настя раскладывает их огромную коляску возле подъезда — все-таки решила забирать детей на ней. Пока доходит до детского сада, дыхание сбивается, хотя коляска еще пустая: но она и без малышей весит 20 килограммов, да и по снегу буксует. Везти непросто даже при том, что Настя физически сильная — в спортзале на руках она поднимает 60 килограммов, на ногах — 120.

Рядом с оградой садика стоит мужчина, разговаривает по телефону и смотрит на Настю, которая втаскивает тройную пустую коляску на бордюр.

«Когда дети были еще маленькие, и мой муж уходил с ними спящими гулять, он так всех поражал на улице, что ему бросались помогать — например, закатить коляску на горку. Когда в ту же горку везла коляску я, и меня под ее тяжестью почти откатывало, мужчины даже переставали разговаривать по телефону, а на их лицах отражалась мысль: «Интересно, упадет она или нет?»»

«Кто пришел?» — задает воспитательница самый радостный для детсадовских детей вопрос. Маленькие Аксяновы несутся со всех ног в раздевалку. И топот, и смех. Обнимают маму.

Настя уже приготовила им одежду, но Федя широким жестом кидает шапку на пол. Рита прыгает.

«Детка, поставь, пожалуйста, эти босоножки в шкафчик. Открывай, у тебя все получится», — улыбаясь, подбадривает Настя.

Рита убирает босоножки, потом подает маме Ванину шапку. Настя ловко надевает Ване комбез. Федя в это время таскает одежду Риты, которая стоит с шапкой и ждет своей очереди. Настя берет на руки Риту, Федя носится вокруг скамеек. Ваня нацепляет варежки, хватает штанину и показывает маме. Настя надевает Рите шапку. Федя все крутится с комбезом вокруг Насти. Ваня подходит: не может натянуть варежку. Рита скачет, подталкивает Ваню, потом видит игрушку на полу и заботливо кладет ее в чей-то ящик. Ваня тоже хочет принять участие в добром деле, но двум людям в зимних комбинезонах не разминуться в узком месте.

Пока, садик, пойдем громить домФото: Анна Иванцова для ТД

«Так, Федька, не падай! Стоять! А где твоя вторая варежка? Подними голову, — Настя замечает пыхтенье и суету сзади. — Рита, что вы там делаете? Все на выход! Рита, Ваня!»

Рита выбегает вперед, ребята за ней. Скомпоновались возле входа и ждут маму. Настя открывает дверь, и этот детский сад в миниатюре вываливается на мороз. Мальчики спокойно утрамбовываются в коляску, но Риту голыми руками не возьмешь: когда Настя пытается ее посадить, дочка сразу настраивается реветь. Мама отступает, и Рита сзади берется за коляску — везет ее как взрослая. У нее даже рот открывается от удовольствия.

«Стой, стой, Рит!»

Настя открывает дверь и вывозит коляску с территории детского сада: сначала фиксирует коляской дверь, а потом тащит ее на себя. Пока доезжает до подъезда, несколько раз увязает в снегу.

— Рита, домой пойдем?

— У-у, — не хочет дочка.

Но когда Рита понимает, что они уже возле родного подъезда, то начинает плакать. В ее крике — и злость, и возмущение, и вызов. Мальчики недоуменно оглядываются.

Возвращение из детского садаФото: Анна Иванцова для ТД

«Что меня спасает? На самом деле все просто: когда нет выбора — ты справляешься. А какие варианты? Все остальные рецепты — чувство юмора, стрессоустойчивость, передавшаяся от бабушки, или понимание того, что во время Великой Отечественной войны мои родственники сожрали всю лебеду в деревне, — уже не работают».

«Зайчик, надо идти домой. Все, моя золотая», — Настя уговаривает Риту и освобождает ребят от ремешков. Но Рита не успокаивается — ее плач становится только громче. Старшая Аксянова собирает коляску, мальчики потихоньку карабкаются по ступенькам под душераздирающий аккомпанемент.

«Давай, моя хорошая, моя умница!» — Настя берет дочь за руку, другую свою руку дает Феде. Они в подъезде, и соседи теперь тоже слышат, что Аксяновы возвращаются из сада. Ваня сам поднимается по лестнице. Обычно, пока Настя бежит вниз за третьим, уже доведенные до места назначения двое расползаются: первый — наверх, второй — вниз.

«Ваня, поднимайся, малыш, давай!»

Рита вроде бы утешилась, но когда Настя подводит ее к двери, возобновляет крик — раз избежать прихода домой не удалось. Мама открывает дверь и первым делом закрывает воротца. Потом в коридор заходит Федя и сразу бежит к ним — проверяет мамину память. Но нет, не подвела. Настя проворно стаскивает с него комбез и перекидывает малыша через ограду. Затем раздевает все еще кричащую Риту и тоже перебрасывает в комнату. Третий пошел — Федя на маминых руках перелетает к брату и сестре. Через пару минут у Риты иссякает энергия, и она только чуть-чуть подвывает. Настя снимает куртку, а потом промывает пол в коридоре. Впереди еще полдня вчетвером — игры, танцы, воздушные шары, переодевания, смена подгузников, кормление и пускание мыльных пузырей.

«Я представляю себе такой невероятный случай: что вдруг каким-то чудом я снова забеременела и спрашиваю себя: «Смогу ли я сделать аборт?» И понимаю, что морально не готова. Не знаю, чем это объяснить: я очень рациональный человек, умею считать деньги и я не из тех, кто думает «дал Бог зайку, даст и лужайку». Но это какое-то внутреннее чувство… Когда мне делали первое УЗИ, я слышала их сердцебиения, и думать, что вот эти близнецы лишние, что их уничтожат, оставят там… Я не смогла.

Как мы без Риты, Феди и Вани? Они же классные. Да, это очень тяжело, местами до отвращения. Но вчера я поймала себя на том, что каждому по 15 раз сказала, что люблю. Думаю, что появление детей, так или иначе — это эволюция души».

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!