Когда Наталья приподнимает голову, у нее получается увидеть в окно сопки на другом берегу Амура. Обычно видно только яблоню, которая растет у самого дома. Зимой ветки совсем серые, а сейчас начинают зеленеть. «К весне уже дело идет» — раздается из телефона голос Натальи.

Она лежит на молочно-коричневом угловом диване, рядом с ней ноутбук. В ее комнате есть шкаф-стенка с книгами, телевизор, журнальный столик. На стенах бежевые сверху и зеленоватые снизу обои — совсем уже надоели. Хотелось бы поменять их на светло-розовые с растительным рисунком.

Наталья Ильина легко соглашается на интервью, но с условием — без видеосвязи. Мы созваниваемся около двух часов. До этого день у Ильиной шел как обычно: проснулась, позавтракала, посмотрела новости на официальном сайте районной администрации, в чатах вотсапа проверила, «чем народ дышит», и взялась за телефон. 

Во время ежедневных созвонов с односельчанами Наталья часто кого-то успокаивает. Например, мнительную подругу, которая каждый день находит у себя новые признаки COVID-19: то горло першит, то температура до 37 градусов вырастет. Ильина подбадривает ее: говорит, коронавирус они с ней точно переживут.

О том, что коронавирус никакой не фейк, Наталья знала задолго до того, как инфекция появилась в Богородском. С начала пандемии она внимательно следила за публикациями своей знакомой из Италии о том, как страна живет на карантине. «Как они ходят в магазин, интервалы между людьми по два метра, какие средства защиты применяют. У них это, конечно, все поспокойнее, поорганизованнее, чем у нас, я так скажу». 

Село Богородское Ульчского районаФото: Владимир Грязных

Сама Наталья живет в режиме «конкретно жесткой самоизоляции» шестнадцатый год. Не выходит из комнаты — и не то что не встает, а даже не может присесть на своем молочно-коричневом диване.

Не ожидали

Село Богородское — центр Ульчского района, где живет меньше, чем полчеловека на квадратный километр. На снимках со спутника сплошь тайга, сопки, озера. Редкие поселки есть только на берегах реки Амур. 

Живут в селе 3272 человека. Производств в Богородском нет, зато, как в любом райцентре, много бюджетных учреждений, где в основном и работают местные жители. Последняя новость отсюда — авария на трубопроводе в январе, из-за которой часть села осталась без отопления. 

И тут вдруг — вспышка коронавируса. 

Олег Леонидович Шереметьев — заместитель главы администрации Ульчского муниципального района по
социальным вопросамФото: Администрация Ульчского района

«Все были предупреждены, но не ожидали, что так неожиданно… 870 километров от города Хабаровска… Не Нанайский район, не Комсомольский район, значит, даже не наш район, а именно село Богородское пыхнет», — сбивчиво объясняет Олег Шереметьев, в мирное время — замглавы администрации Ульчского района по социальным вопросам, а сейчас — заместитель руководителя оперативного штаба по предупреждению распространения COVID-19 в районе.

Первой известной врачам заболевшей стала пожилая медсестра. В конце марта ее госпитализировали в районную больницу, где она до этого и работала. Ее состояние ухудшилось, и 8 апреля женщину вместе с односельчанами, у которых позже подтвердился коронавирус, вывезли в Хабаровск.

Медсестра стала и первой из трех погибших местных жителей с подтвержденным диагнозом COVID-19. «Работала в отделении физиотерапии. Я сам в свое время у нее процедуры проходил со спиной. Участник хора ветеранов. Активная такая гражданка», — вспоминает погибшую Шереметьев. Он предполагает, что вирус дальше передавался по цепочке. «Сын ее — работник администрации. Он два дня пообщался в администрации, температура поднялась, и его эвакуировали».

Местные издания писали, что медсестра могла заразиться от одного из пациентов. Были версии, что она контактировала с ранее выявленным больным, вернувшимся из зарубежной поездки. По словам Шереметьева, в ходе расследования Роспотребнадзора отрабатывали несколько версий заноса инфекции в Богородское, но в итоге официально ни одна из них не подтвердилась.

12 апреля в Богородском объявили карантин. Въезд и выезд из поселка закрыли, ввели комендантский час с половины девятого вечера до семи утра. В остальное время ходить жителям можно только в ближайший магазин, в аптеку или за экстренной медицинской помощью. Можно выгуливать животных, а еще вывозить мусор — в Богородском нет организованного вывоза бытовых отходов. Если есть справка, разрешено выходить на работу. На видео от местных жителей — пустынные проселочные дороги с размякшей от талого снега грязью на обочинах, а за кадром громкоговорители сообщают о необходимости оставаться дома. 

«Народу на улице что-то вообще мало-мало. Обычно… Что у нас сегодня? Пятница? В это время заканчивался рабочий день, все по магазинам бежали. Сейчас и работают только единицы. Все по домам сидят», — рассказывает муж Натальи Ильиной Владимир. 

Владимир только что вернулся из магазина: купил мандаринов, бананов, груш. На входе пришлось около минуты подождать своей очереди — пускают в магазины теперь только по одному или, если речь идет о торговом центре, по двое. Стоило Владимиру выйти с покупками, как приехала бригада дезинфицировать магазин. В Богородское для обработки мест общественного пользования прислали сотрудников МЧС и специалистов краевой дезинфекционной станции.

«Ильины Вова и Наташа»

Наталья и Владимир поженились в 90-м году. Познакомились в поселке Маго, еще дальше Богородского, севернее на 200 километров. Владимир занимался там заготовкой леса. Профком «выписал» в Маго хореографа, которым и оказалась Наталья, так и познакомились. 

Наталья Ильина на занятиях танцами до аварииФото: из личного архива

Когда после развала СССР в Маго «началась разруха», пара переехала в Богородское, где жили родители Натальи. К 2004-му в семье родились четыре сына. Владимир работал начальником административно-хозяйственной части в районном комитете по образованию, а Наталья руководила местным танцевальным ансамблем в 123 человека. Готовилась получить диплом режиссера. Жизнь изменилась, когда Наталья сломала позвоночник в автомобильной аварии. 

Забота о жене легла на плечи Владимира. Сначала он просто отпрашивался с работы на 15 минут, чтобы прибежать домой и помочь жене поменять положение. Это нужно делать постоянно, чтобы не появлялись пролежни. Постепенно состояние Натальи ухудшалось, стало невыносимо больно лежать на левом боку, потом на спине. 

Сегодня женщина может лежать только на правой стороне, а муж отлучается из дома не больше, чем на пару часов. У Натальи в любой момент даже от громкого звука могут начаться непроизвольные сокращения мышц, очень болезненные. С работы Владимиру пришлось уйти, но Владимир не жалеет об уходе — «ответственности было много, а зарплата — как у секретарши». Владимир переучился на тренера-преподавателя, чтобы помогать жене в работе. После аварии Наталья продолжила работу хореографом и теперь ставит танцевальные номера для богородских детей прямо у себя в спальне.

«Все удивлялись, как это так можно учить детей. А она рассказывает, на пальцах показывает. Она у меня башковитая! Она у меня все умеет. Она умная у нас», — смеется Владимир.

Наталья объясняет, что придумывает танцы, вдохновляясь фильмами, музыкой или стихами. Зовет на домашние занятия солистов, которым объясняет движения, — больше четырех человек в ее спальне не поместятся. После этого занятия в большом зале со всеми проводит уже ее муж, снимая все на камеру. Ильина просматривает записи и прорабатывает отдельные движения с танцорами, у которых что-то не выходит. 

Называется их маленький коллектив «Ивона», что расшифровывается «Ильины Вова и Наташа».

Село Богородское Ульчского районаФото: Владимир Грязных

Дети во время карантина к Наталье и Владимиру не ходят. Наталья говорит, что по работе уже скучает, но пока они с мужем отдыхают от воспитанников: «Я из тех людей, у которых стакан наполовину полон, а не пуст. Поэтому немножечко не так воспринимаю, как другие. Кто-то может сразу паниковать, впадает в уныние и так далее».

Не хватает сил

К 26 апреля в Богородском нашли уже 116 зараженных, это три с половиной процента жителей. Большинство — бессимптомные носители. Замглавы района Олег Шереметьев говорит, что «легкие» пациенты лечатся дома, а жителей в тяжелом состоянии и в состоянии средней тяжести отправляют вертолетами в Хабаровск. Тех, что «посередине», госпитализируют в районную больницу. При этом, по предварительным данным краевого штаба по борьбе с коронавирусом, именно районная больница стала источником распространения заболевания. По информации Олега Шереметьева, коронавирусом заразились 26 медиков. 

Военнослужащие Амурского спасательного центра МЧС России проводят дезинфекциюФото: пресс-служба ГУ МЧС России по Хабаровскому краю

В местных чатах обсуждают, что еще до того, как вспышка заболевания привлекла внимание краевых властей и СМИ, пациентов с подозрением на коронавирус госпитализировали в больнице вместе с остальными больными, а у медицинского персонала не было всех средств защиты. Например, Маргарита Бендер, дочь одной из госпитализированных медсестер, утверждает, что ее мать жаловалась на это. Теперь мать вместе с отцом госпитализированы в Хабаровске: «Коронавирус у них еще не подтвержден, пока тишина по тестам, но пневмония точно подтверждена. Они находятся в “десятке”. Отец в тяжелом состоянии».

Роспотребнадзор выявил в больнице нарушения санитарных требований, расследование продолжается. Позже на базе учреждения развернули инфекционный госпиталь, но медиков не хватало. Заведующий хирургическим отделением районной больницы Михаил Дергилев рассказал в интервью телеканалу «Губерния», что четыре его зараженных сотрудника вынуждены продолжать работу, потому что оперировать, кроме них, некому. Они носят защитные костюмы, чтобы не инфицировать пациентов.

«В терапевтическом отделении работает один врач, не хватает медсестер и нянек, им ищут подмену», — рассказала Марина Кривоносенко, которую, по ее словам, госпитализировали 13 апреля. Кривоносенко пишет, что даже не предполагает, от кого заразилась. Сидела дома, в магазин ходила только в маске и перчатках.

28 апреля из Хабаровска в районную больницу приехали восемь медиков. За полторы недели до этого в село прислали бригаду врачей для предотвращения распространения инфекции. Они обходят тех, кто мог контактировать с заболевшими, и жителей с симптомами ОРВИ, берут анализы на коронавирус и следят за течением болезни зараженных. Побывали у трети жителей Богородского и продолжают работу.

Корюшка плывет мимо

Алексей Верещагин говорит очень бодро и даже вдохновенно. Руководитель районного штаба волонтеров и начальник отдела по молодежной политике в местной администрации уверен, что в «некарантинное время» Богородское буквально рай на земле. Тут и зелени много, баня, природа красивая, в лесу грибов полно. Верещагин как-то пытался жить в Хабаровске, но вернулся обратно.

По словам главного добровольца, к одиноким пенсионерам, которым нельзя выходить из дома, ходят семь волонтеров. Верещагин делится телефоном одной из подопечных — пенсионерки Нины Семеновной Макаровой. Мой звонок застает ее за заготовкой дров. Колет их Макарова, как и до карантина, примерно по сорок минут в день сама. Дочь работает в Хабаровске. Живет пенсионерка одна с четырнадцатилетним внуком, но у мальчика проблемы со здоровьем, поэтому помочь с заготовкой она его не просит. Ни внук, ни бабушка из дома не выходят — боятся заразиться.

View this post on Instagram

Продолжаем волонтерство!!!! ? ? ????

A post shared by Алексей Верещагин (@alekseyvereshchagin) on Apr 14, 2020 at 6:01pm PDT

Одно хорошо — на работе Макаровой пообещали сохранить зарплату. Работает она в детском садике прачкой, раньше была поваром, но после инфаркта работать на кухне уже не может.

Малый бизнес в поселке по возможности продолжает работу. Галина Сидорова — продавщица в магазине, записанном на ее мужа. Муж работает в налоговой охранником, но сейчас сидит в отпуске по уходу за ребенком. У пары пятеро дочек. И без коронавируса в недавно открывшийся магазин заходило немного жителей, а теперь их стало еще меньше. Один поставщик из Комсомольска, испугавшись, отказался везти Сидоровым продукты, у другого сломалась машина, поэтому уже закончились овощи, фрукты, колбаса, печенье.

Мы созваниваемся в девять вечера, когда Сидорова заканчивает последнюю за день уборку продуктового. Во время карантина все магазины в селе должны каждые два часа закрываться на санитарную обработку. Галина объясняет мне выведенную лично ею технологию дезинфекции: сначала она опрыскивает воздух в магазине дезинфицирующим средством, чтобы капельки с вирусом, если они здесь есть, опали на пол. Потом женщина протирает с хлоркой дверные ручки, полки, холодильник. Только после этого приступает к мытью пола. 

«Уже некоторым надоело это все. Я понимаю. Потому что, знаете, жить в напряженке: будет — не будет… Ты не знаешь, откуда это придет, как ни соблюдай гигиенические нормы. Возможно, ты с этими нормами не так быстро это подхватишь, как без них. Но опять же, согласитесь, жить в напряжении — это не жизнь. Это людей начинает бить по нервам», — жалуется Галина.

Деньги чистящим средством не обработаешь, поэтому полученные от покупателей купюры Галина откладывает на три дня. Она прочитала, что столько коронавирус может прожить без носителя. Сама продавщица весь день проводит в маске, от которой болят уши и тяжело дышать, но магазин — объект повышенной опасности, поэтому все правила она соблюдает.

Пока жители заперты в своих домах, у природы все идет своим чередом. В реке, как и всегда весной, появились корюшка и «салатушка» — так на Дальнем Востоке называют мойву. Рыбалка в Богородском— популярное хобби. Во время путины многие стараются и заработать на ловле кеты. Хотя рыбы в Амуре становится все меньше. Пятеро жителей уже попытались выбраться из Богородского на лед Амура порыбачить, но их остановил патруль. Теперь мужчинам грозит штраф от пятнадцати тысяч. 

Село Богородское Ульчского районаФото: Владимир Грязных

Скучающие по рыбалке жители поселка могут выкладывать фотографии с уловом прошлых лет в группу «Мой Ульчский район» в «Одноклассниках», самой популярной в Богородском социальной сети. Группу создал кадастровый инженер Владимир Грязных как альтернативу официальному СМИ. «Наша районная газета “Амурский маяк” уже давно превратилась в бесконечный отчет администрации района о проделанной работе вперемешку с поздравлениями с очередными праздниками», — отвечает он мне в тех же «Одноклассниках».

Грязных регулярно проводит конкурсы фотографий. Например, сейчас это конкурс «Рыбный день». На снимках улыбающиеся жители, и мужчины, и женщины, и зимой, и летом со щуками, сазанами, верхоглядами. Есть даже снимки с конкурса подледной ловли, который проводят в одном из сел района на берегу Татарского пролива.

Модератор в группе о коронавирусе почти не пишет. Единственная публикация с информацией о том, куда могут обращаться для доставки продуктов самоизолировавшиеся жители, по словам Владимира Грязных, «привела к таким бурным обсуждениям в комментариях, к взаимным оскорбления и угрозам, что пришлось все комментарии удалить». Спорили о разнице между понятиями «самоизоляция» и «карантин». 

Сейчас в «Одноклассниках» активизировался еще районный Дом культуры: выкладывает объявления о сборе детских рисунков на конкурсы «Пасхальные традиции», «Космические фантазии» (в честь Дня космонавта), «Нелегким был к победе путь». Обычно поделки на конкурсы приносят в ДК. «Сейчас присылают либо вотсапом, если есть у кого-то возможность, электронная почта, то электронной почтой», — объясняет руководитель кружка «Волонтеры победы» Анна Макарова. 

Прямой эфир

Наталья Ильина активно общается в социальных сетях давно. У нее есть знакомые в Москве, Петербурге, Италии, США, Германии. Раньше в «Одноклассниках» женщина проводила литературные прямые эфиры. Например, в последнем искала параллели между «Мастером и Маргаритой» Булгакова и «Плахой» Айтматова. Но ситуация заставила рассказать и про карантин. Друзья в Центральной России не верят, что в Богородском вспышка вируса, поэтому хореограф рассказывает им все новости.

Наталья ИльинаФото: из личного архива

«Ребят, вы все-таки в Москве не в самом печальном находитесь положении», — обращается к жителям столицы Наталья Ильина. Сохраненная запись эфира все еще висит на ее странице. Экран темный, слышно только голос.

Слушателям Ильина объясняет, что из-за небольшого числа жителей процент зараженных в Богородском намного больше, чем в Москве. Рассказывает, что раньше она тоже не верила, что до них, «на край света», может добраться болезнь, а теперь в больнице в Хабаровске от коронавируса лечатся ее знакомые. Наталья просит всех просто немного потерпеть и посидеть дома.

Уже во время телефонного разговора со мной она объясняет, что ее удивляет отказ многих самоизолироваться: «Я больше чем уверена, большая часть этих людей, которые ноют, дай им отпуск, они бы неделю дома сидели и не выходили на улицу. Но поскольку стоит запрет выхода на улицу, запретный плод сладок, просто противоборство какое-то происходит. Вот хочется на улицу, когда нельзя. Ну неделю бы спали дома, дай вам отпуск».

Сама Наталья пытается придумать, как бы организовать для своего коллектива репетиции по удаленке. Обычно, когда задаешь на дом выучить движения детям, они делают это неправильно. Теперь хореограф думает поручить воспитанникам прорабатывать самые базовые движения.

Расстраивает только невозможность вживую видеться с детьми. Наталья вспоминает, как старший сын приносил ей с огорода первые овощи. Когда-то она сама давала детям первую клубнику и малину с участка, а теперь так делает уже сын, чтобы порадовать маму.

До первого урожая в Богородском еще долго — хочется верить, к этому времени карантин все-таки снимут.

Село Богородское Ульчского районаФото: Владимир Грязных

«Наверное, нам такие ситуация даны для того, чтобы мы учились ценить то, что у нас есть. Ведь до этого, наверное, никто не додумывался, что может создаться такая ситуация, когда вы просто будете сидеть дома и не сможете выходить на улицу. Вот это вот самое ценное. Иметь возможность выходить, видеть солнышко, нюхать ветер, ногами пройти по улице. Иметь элементарные вещи: работу, общение с коллегами, с друзьями, с родными. Эта ситуация сейчас позволяет многое обдумать и передумать. Я вам всем этого желаю».

Редактор — Владимир Шведов

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!