«У нас все пронизано эйджизмом»

Александр, 59 лет

По жизни я успел поработать много кем — даже журналистом, а бывало, что и коммуналки расселял, и трудился маркетологом. Все это происходило в послеперестроечное время. Потом пожил в Португалии. Там стало скучновато, и я решил вернуться в Москву. Началась жесть, связанная со всеми этими возрастными историями.

Я искал работу в разных сферах — маркетинг, редакторская работа. Потенциальные работодатели высылали тесты, я их успешно решал, потом просили резюме, где я указывал четко возраст — и люди сразу пропадали, никак это не комментируя. Чтобы прямо в лицо сказали: вам столько лет, мы вас не берем, — такого я не припомню.

Мне казалось всегда, какая разница, сколько мне лет, если я что-то делаю нормально? Но и знакомые удивили: «Саш, тебе сколько? 50+? Может быть, ты охранником устроишься куда?» Это сильно влияет на самочувствие: я физически чувствовал давление среды. Понял, что на московском рынке [работы] надо совершать дополнительные телодвижения, чтобы доказать эйчарам свою вменяемость.

Пытался я как-то встроиться, но понял, что у работодателя огромный выбор и никому не интересно разбираться, насколько я хорош. Возраст — это уже все, клеймо. Но у меня еще не критический возраст: более старшее поколение я называю digital disabled people («люди с трудностями в цифровой сфере» — перевод с английского), им очень сложно пользоваться, например, теми же гаджетами, у них нет способов понять, что происходит, они просто не успевают перестроиться.

Александр, 59 летФото: Сергей Строителев для ТД

Прожив какое-то время за рубежом, в Португалии, могу сказать, что там возрастной группе проще: те же пандусы сделаны не на «отвали», отношение к возрасту совсем другое. Видел сценки, где идет внучка и старенькая бабушка, и внучка смотрит на бабушку не как на обузу, а с любовью и уважением, не мечтает улететь по своим делам побыстрее.

В Москве я таких картин не наблюдал — старички отдельно, молодые отдельно, сильно чувствуется сегрегация. У нас все пронизано эйджизмом, везде присутствует атмосфера легкого бытового унижения к людям в возрасте. В магазинах тех же: «Бабка слепая, куда идешь!» Я очень чувствителен к таким вещам. А еще патернализм — все хотят научить, как надо жить, особенно если ты старик или ребенок.

«По возрасту не положено»

Лада, 53 года

В 2011 году я ушла из офиса преподавать йогу. Последние два года начала пытаться вернуться обратно, в сферу рекрутмента. В своей компании я была на очень хорошем счету, но пролетело восемь лет, которые я не работала в корпоративной культуре.

Исполнился полтинник, и я поняла, что все очень плохо: меня даже не смотрели на позиции секретаря или администратора коворкинга. Два высших образования, английский, спокойная как слон. Ответы вроде «Спасибо огромное, но мы нашли другого кандидата». Никто в лицо не скажет: дама, вам 50 лет, куда вы прете? Прямо зло берет. Чувствуешь себя человеком какого-то «-дцатого» сорта.

Мне посоветовали начать снова пробиваться наверх, мол, если с головой все в порядке, прорасту обратно. В итоге девушка 47 лет, с которой мы раньше работали в одной компании, пригласила меня ассистентом. Функционал не совсем мой, но я им благодарна, что хотя бы дали мне шанс. Естественно, некоторые члены команды годятся мне даже во внуки, но внутри коллектива нормальная обстановка.

Если взять, например, опыт моей мамы — ее 50 лет пришлись на 1987—1988 годы, когда дотягивали до пенсии, никто карьеру не менял: пришел на завод — и фигачишь, пока вперед ногами не вынесут. У нас же сейчас браки откатились лет на 15—20. В Союзе было: в 20 лет ты не замужем — что с тобой не так? А сейчас все наоборот. И с рождением детей то же самое: я родила в 38 лет. Мышление людей не успевает за временем. Вон, мама Илона Маска — модель в 72 года. Где вы у нас видели такое?

Лада, 53 годаФото: Сергей Строителев для ТД

Год назад увидела предложение для учебы инструкторов по йоге в Индии — бесплатное, от правительства. Прекрасно, подумала я, заполнила заявку. Получила ответ: по возрасту не положено. Странно, ведь в Индии все учителя по йоге в очень преклонном возрасте, и к йоге люди рано не приходят — у меня и в 85 лет дамы занимаются.

Я позвонила куратору программы, девушка очень извинялась, сказала, что программа для людей до 45 лет, что несут за меня ответственность в вопросах здоровья. То есть в 45 лет можно, а в 46 — уже накрыться белой простыней и отползать в сторону кладбища? Это какой-то бред.

«Вообще конец, смерть гражданская»

Мария, 54 года

Первый раз столкнулась с эйджизмом, когда мне было 38 лет. Я работала в большой компании, у меня была масса навыков, я отлично выглядела и прекрасно себя чувствовала и хотела устроиться в крупную западную компанию в области девелопмента. Там мне сказали: «Вы знаете, мы очень любим набирать молодых агрессивных ребят, которые будут землю рыть, когтями драть».

Человеку, который был моим потенциальным начальником, было лет тридцать. Я в тот момент посмотрела на себя как на возрастного кандидата, будучи морально и физически в прекрасной форме.

Мария, 54 годаФото: Сергей Строителев для ТД

После 40 лет я стала сталкиваться с этим часто. На интервью никто не говорил уже напрямую, что по возрасту не годитесь, что старая тетка — по закону нельзя и они это понимают. Они используют фразу «слишком хороши»: «У вас так много компетенций, такое классное резюме, мы вас взять не можем, так как мы будем ваши ресурсы тратить впустую». Еще говорили: «У нас коллектив молодой, вам будет некомфортно». То есть как бы проявляя заботу обо мне.

Я даже в какой-то момент подправила себе резюме: возраст на четыре года меньше сделала — мне это кто-то из эйчаров посоветовал, сказав, что 50 лет — это вообще конец, смерть гражданская. Сейчас кажется, что это было так глупо.

Пыталась устроиться финансовым менеджером в одну НКО, там говорили: «Мы хотели взять кого-то с горящими глазами, молодого, энергичного, у нас молодая команда». Но ведь у меня опыта много и глаза тоже горят!

Сейчас работаю волонтером-наставником в детском доме. В команде люди от 27 лет, есть старше меня. Помню, в фейсбуке кто-то написал: «Как можно брать в наставники таких старых теток, ведь состояние здоровья и ума уже не то!», и руководительница одного из фондов ответила, что эта работа и вообще все волонтерство — для молодых. Меня это удивило еще сильнее, чем в 2004 году. К эйджизму в бизнесе я привыкла, но тут…

Все, что не убивает, делает нас сильнее, но это работает не для всех. На некоторых интервью ломают, обесценивают. Понятно, что это технология, но это очень тяжело. Не все люди должны быть сильными, не все обязаны держать удар. Дело в том, что ты никак не можешь защититься, не можешь ничего доказать, начинаешь в себе искать негатив: вот, начала печатать медленно, соображать медленно… Хотя на это абсолютно объективные причины, не связанные с возрастом.

Мария, 54 годаФото: Сергей Строителев для ТД

Эйджизм встречается и в бытовых ситуациях. Как-то заболела рука, больно до крика. Я не выдержала, пошла в районную поликлинику. Сделали рентген, и врач лет тридцати мне заявил, что, мол, это возрастные изменения уже. И что дальше? Лечить не надо? Накрыться простыней? Двадцать лет не ходила по ОМС и вот столкнулась с абсолютно потрясающим подходом.

Мир очень поменялся. Я смотрю на фотографии бабушки своей в моем возрасте, вижу, насколько мы разные. Мы в 40—50 лет еще полны сил и энергии. Плюс появилось огромное количество возможностей. А общество очень инертное, оно еще осталось «там».

«Хотелось бы молодую»

Наталья, 59 лет

«Наташа, закрась седину! Будешь выглядеть моложе!» Эту фразу я слышу уже почти пять лет после того, как срезала свои темные крашеные кудри и в одночасье стала седой. От слишком назойливых вначале пришлось отписаться в фейсбуке, от кого-то дистанцироваться. Но потом просто перестала обращать внимание. Да и тренд сейчас на седину.

В 45 лет я пошла устраиваться на работу в сфере полиграфии. Первое собеседование прошло быстро, мне назначили встречу с директором. И он сказал: «У нас коллектив молодой, и вы, конечно, выбиваетесь из этой концепции, но вы человек интересный, я вас возьму». Тогда я это восприняла как комплимент. Но сейчас думаю, что, если бы решил меня не взять, про возраст не сказал бы. Недавно на собеседовании на вакансию руководителя проектов сказали, что «да, профессионал, все очень хорошо, но хотелось бы молодую на эту позицию».

Еще был случай в компании, где я работала среди молодых людей, где некоторым я могла бы быть мамой или бабушкой. Мы готовились к Новому году, планировали рассадку на праздник по столам, и один из ребят при обсуждении громко сказал, что не хотел бы, чтобы нас миксовали с другим отделом, где «одни тетушки». На праздник я пошла, но ненадолго — ушла, чтобы не мешать. Этот случай отчасти стал апогеем. Место работы поменяла.

Наталья, 59 летФото: Сергей Строителев для ТД

С эйджизмом встречалась не только по работе. Уже в 40—45 лет начала слышать от врачей про возрастные изменения. «А что вы хотите?» — говорили они. Пришлось найти способы, как меньше к ним обращаться.

«Попадаешь в некую черную дыру»

Марина, 45 лет

На одной из первых работ в рекламной сфере мне говорили, что я слишком молода, что недостойна премий. Мне было 25 лет, я, лингвист по профессии, хорошо знала язык, имела разный опыт: немножко маркетинга, помощник руководителя, секретарь. А на следующий год, уже в другой компании, я услышала, что слишком старая: все были младше меня и говорили, что к 26 годам мне надо было сделать безумную карьеру.

В 31 год я получила образование сценариста во ВГИКе. Какое-то время получала от работы абсолютное удовольствие. Получилось продать полный метр, началось стабильное развитие в профессии, у меня была масса идей, и казалось, что продюсеры и компании открыты для сотрудничества со мной. Так было до 2014 года.

Мне было 40 лет, когда я нашла проект в молодой кинокомпании, занимающейся интернетом. У меня был к тому моменту огромный опыт работы с молодежью, я даже преподавала тинейджерам сценарное мастерство. Мне дали творческое задание, я сделала различные варианты. Но после того как пригласили еще одну сценаристку квестов, лет тридцати, начались странные дела. Стали мне объяснять каждое слово на молодежном сленге: «го», «хейтер», как будто я впервые это слышу — мне же сорок! Потом оказалось, что всех «волнует» ринопластика, а не секс, проблемы с родителями…

Еще один случай произошел с кинокомпанией, куда я отправила резюме на бумажную должность. Через полчаса восторженный звонок: «У вас такой опыт! Приходите, вы нам очень нужны. У нас все такие же, как вы, 25—27 лет». Я сказала, что я немного постарше и мне 40. Реакция была: «О-о-о» и пауза.

Марина, 45 летФото: Сергей Строителев для ТД

Нашла себе постоянную работу — переводчиком в информационном центре. На зарплату, которую получаю сейчас, можно прожить, но нельзя решить мои финансовые вопросы. Физически я настолько устаю там, что сил на идеи и проекты не остается. Но даже на этой работе люди, которые старше меня, лет шестидесяти, говорят: ты уже стара, куда ты пойдешь?

В 40 лет у тебя уже все должно быть, по мнению работодателя. Но если ты хороший специалист, скорее всего, простую работу не найдешь — некоторые работодатели просто не верили, что мне это нужно с моим опытом работы.

Культ молодости и красоты, конечно, общая мировая тенденция, но значительная часть нашего общества не может не то что полноценно работать, а просто общаться и жить. Сорок лет — это расцвет человека, но, к сожалению, по достижении этого возраста человек попадает в некую черную дыру. Многие вынуждены отказаться от знаний, талантов и намерений ради выживания.

«Очень важно принять себя в своем возрасте»

Анна, 53 года

Пять лет назад я ушла с работы в области медиа, давно занималась фрилансом и начала беспокоиться, что постоянного места работы у меня не было. Стала искать работу довольно точечно в крупных компаниях в той же сфере.

Первый ответ, который я получила, меня очень сильно удивил. «Нам нравится, как ты пишешь, но главный редактор и издатель — это люди, которым по 30 лет, и им будет очень неудобно говорить вам, что вы не правы, или ругать вас. Выдержать иерархию будет очень сложно. Вы женщина, да еще и старше» — вот что я услышала, и не один раз.

Когда подобное произошло со мной впервые, я подумала, что это некая девиация, но сейчас вижу в этом систему. Вторая попытка закончилась точно так же. И это мне еще по-дружески отвечали, так как я искала работу через связи и знакомых.

Подруги попадают ровно в такую ситуацию, хотя они очень опытные, профессиональные женщины. Ответы просто под копирку.

Мне кажется, комфорт начальника ставится во главу угла. Самое интересное, что, если я начинаю как-то возмущаться по этому поводу, собеседники абсолютно искренне говорят: «А почему главному должно быть неудобно?» Странная позиция, в которой подчиненная обязательно должна проштрафиться, а директор будет робеть перед ней, так как она ему в мамы годится. А может быть, я вообще не проштрафлюсь, буду на высоте и меня не придется отчитывать?

Хочется отметить, что такие вещи существовали всегда. Когда я родила ребенка в 26 лет, мне в карточке написали «старородящая», но я слова «эйджизм» не знала.

Анна, 53 годаФото: Сергей Строителев для ТД

Мне очень важно заявить о своем возрасте, принять себя в своем возрасте. Например, в 50 лет я побрилась наголо — и у меня отросли седые волосы. Многие женщины восприняли это в штыки, мол, я предаю некую женскую договоренность «выглядеть хорошо». Общий эйджизм, абсолютно разделяемый всем обществом, заключается в том, что мое приближение к старшему возрасту, которое заметно в том числе и в седых волосах, мешках под глазами и так далее, воспринимается обществом как сдача, что-то вроде «совсем ты на себя махнула рукой».

Возраст — культ, и многие женщины считают, что жизнь закончена, если им 50. Это все еще помножено на пол — считаю все-таки, что женщинам приходится тяжелее.

«Надеюсь, эта вакханалия закончится»

Александр, 57 лет

Помню, на заре перестройки ремонтировал телевизоры. В одной из квартир вышла девочка лет восемнадцати с ребенком из комнаты и говорит: «Сейчас дедушка нам телевизор починит — и мы будем смотреть мультики». Мне было 35 лет. Но это больше забавная история.

А вот после дефолта было не найти работу и приходилось ходить по всевозможным интервью по специальности (я инженер-электронщик). Менеджеры по персоналу, молоденькие мальчики и девочки, смотрели на меня, как бы спрашивая: ты зачем сюда пришел?

При этом все очень вежливые, но во взгляде жалость — это взгляд подающего, перед которым стоит старушка, просит денег. Говорят: вам позвонят, но никто не звонил естественно. Таких инцидентов было очень много.

Потом меня позвал знакомый работать к себе. Работу я хотел бы сменить, но поиски нового места осложняются в том числе и из-за пандемии, плюс уголовная ответственность за увольнение человека предпенсионного возраста отпугивает работодателей. Сейчас нашему поколению нужно держаться на местах.

У многих советских людей нет предпринимательской жилки, по крайней мере у меня. Я привык быть хорошим исполнителем, могу что-то организовать и сделать своими руками, но возникает всегда вопрос, сколько за это взять. В советское время были нормативы определенные, а сейчас я вроде как свободен в своих запросах, но эмоционально не готов с не сильно богатых людей, как я, брать деньги.

Постоянные отказы приводят к депрессивному состоянию, но у меня ответственность прежде всего — семья, которую надо кормить. Я не могу позволить себе сесть и рыдать, нужно зарабатывать.

Что касается причин [эйджизма], думаю, они кроются в вопросах управления персоналом: взрослые люди знают лучше Трудовой кодекс, где-то могут встать в позу, заявить о своих правах. Ну и меньше денег требуется на молодой персонал — ведь тоже эйджизм. Помню, работал на фабрике еще до дефолта, нам подсадили в коллектив двух молодых специалистов, но компания проиграла тендер, мы попали под расчет. Нам деньги заплатили, а молодым нет. Мы их отстояли в итоге.

Александр, 57 летФото: Сергей Строителев для ТД

Печально, что какой-то уверенности в завтрашнем дне нет. Эйджизм — это комплексная проблема государства. Надеюсь, вся эта вакханалия когда-нибудь закончится. Придет кто-нибудь молодой и крепкий и изменит ситуацию. В России уже такие прецеденты были — Минин и Пожарский, Александр Невский. Но это не увидеть ни тебе, ни мне.

«Повязать платочек и вычеркнуть себя из жизни»

Анна, 41 год

У меня история не столько трагическая, сколько абсурдная. Дело в том, что я пошла на Первый канал, на передачу «Модный приговор». Сама подала заявку, прошла несколько собеседований для участия. Мне был интересен подобный опыт. У нас была такая семейная история — я в рокерском стиле и сестра, такая женственная девушка.

Анна, 41 годФото: Сергей Строителев для ТД

Пришла я туда в своем стиле, как байкерша, с синими волосами, а мне Васильев — ведущий этой программы — за время эфира раз десять сказал: «Милочка, ну вам же 40. Нельзя синие волосы, нельзя мини-юбки». Черт возьми, Васильев ходит в не-знаю-там-сколько-ему-возрасте со странными своими платками на шее! Меня бомбило очень жестко. Я была не против эксперимента с внешностью в рамках программы, хотя меня и превратили из бунтаря в усредненный штамп, но поведение мужчины-ведущего меня возмутило.

Почему наше общество живет с какими-то средневековыми маркерами и транслирует все эти устаревшие представления через федеральное телевидение? На кого это рассчитано? То есть если 40 лет — надо повязать платочек и вычеркнуть себя из жизни, так же как это происходит со стариками у нас в стране?

Анна, 41 годФото: Сергей Строителев для ТД

В больших городах с инаковостью в среднем возрасте проще, но стоит уехать за 100 километров от Москвы, выйти в шортах и в майке с татуировками — и в меня тыкают женщины: «Такая старая — и в татуировках». Мне смешно, и иногда я сама провоцирую это.

Все это очень странно, ведь каждый может выглядеть как хочет, необязательно быть одинаковыми, мимикрия давно не обеспечивает выживаемость вида. Что мы делаем — так это душим в себе ребенка, а зачем? У некоторых он вырывается через мотоциклы, у некоторых через вязание.

«Может быть, пора и отдохнуть уже»

Галя, 64 года

После дефолта недавнего начались сложные времена. Был небольшой бизнес, который накрылся медным тазом.

Я могла бы уже сидеть на пенсии, но были силы и энергия в 61 год, хотелось дальше продолжать реализовывать себя в делах. Начала искать работу в частном секторе по своей специальности — в консалтинге с опытом более 20 лет, закинула резюме на «Хедхантер».

Сначала потенциальные работодатели звонили по телефону, чтобы познакомиться. Никто из них не смотрел возраст в анкете — они этот вопрос задавали по телефону. Стоило мне сказать, сколько мне годков, голос менялся. Я чувствовала полное отсутствие заинтересованности и желание побыстрее закончить разговор. На мои встречные вопросы люди отвечали уже нехотя, перебивая на полуслове, ссылаясь на нехватку времени и необходимость проводить другие интервью.

Галя, 64 годаФото: Сергей Строителев для ТД

Все было как под копирку. Я даже себя немного запрограммировала, что, мол, я старая, хотя до этого даже не думала об этом. Поняла, что любого человека можно подвести к чему угодно таким образом.

Однажды случилось живое интервью. Я сидела еще с двумя кандидатками в коридоре. Эйчар, совсем молодой, выходил и вызывал кандидаток, мое интервью было последнее. Когда я осталась одна, он вышел и начал озираться, как будто меня не было. Я вышла с очередным отказом намного быстрее, чем кандидатки помоложе: «Да, опыт, да, профессионал, но мы вам перезвоним». А еще мне сказали, что, может быть, пора и отдохнуть уже, бережно положив руку мне на плечо.

Я человек чувствительный. Как-то меня это надломило, что ли. Началась сильная тревога, проблемы со сном, пришлось начать лечение антидепрессантами. Я никогда не ощущала свой возраст, была очень активной и подвижной, любила ставить перед собой задачи и их решать, но все эти события заставили меня усомниться в том, что мои 61 на тот момент — это всего лишь цифра.

Галя, 64 годаФото: Сергей Строителев для ТД

Пандемия еще сильнее усугубила ситуацию на рынке трудоустройства, да я уже и не пытаюсь особо искать. Пересмотрела свой быт, отношусь ко всему более спокойно, провожу время дома, отдыхаю, как говорят мои близкие, заслуженно — благо они есть и всегда готовы поддержать. Люди за шестьдесят никому не нужны на рынке труда — что же, голову теперь разбить о стенку?

Я прекрасно отдаю себе отчет, что компании пытаются построить свою работу на руках и головах молодежи — это их выбор, но в то же время я совсем не понимаю, что делать людям, которые хотят работать, могут работать, но их не берут.

И еще совсем непонятно, почему эйчары не узнают возраст заранее из анкеты? Это какой-то верх непрофессионализма, по-моему. Проще не получить звонка вовсе, чем отказ из-за возраста — не прямой, но вместе с тем такой явный. Это довольно травматично.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!