Жилец или не жилец
Преждевременные роды — главная причина смертности новорожденных. Недоношенному ребенку нужно не только пройти по родовым путям и выжить, но и резко адаптироваться к новой среде: кислороду, шуму, свету. Одним из самых распространенных осложнений преждевременных родов называют синдром дыхательных расстройств: легкие младенца еще недостаточно зрелые и не готовы работать самостоятельно
«Сердце слышно, успокойся»
Ирина уже ложилась спать, когда вдруг начались схватки, «резкие удары в живот», а затем отошли воды. Роды планировались на октябрь, а за окном было только начало августа.
Беременность проходила хорошо, Ирина «даже ни разу не лежала на сохранении». Преждевременные схватки стали для нее полной неожиданностью. Мужа дома не было: он работал в другом городе и оперативно вернуться не мог. Рядом оказалась сестра Настя — как раз приехала с ночевкой.
Настя вызвала скорую. Врачи прибыли через 15 минут и забрали Ирину в больницу. Тот вечер без слез Ирине вспоминать сложно до сих пор.
«Единственное, что я делала по дороге, — молилась. Лишь бы успеть, лишь бы мой малыш был жив».
В перинатальном центре в Балашихе врачи сразу бросились проверять сердцебиение у младенца. Когда Ирине сказали, что все в порядке, она боялась поверить докторам: вдруг ошибка? Вдруг уже случилось «страшное»? Сестре пришлось долго успокаивать ее и повторять раз за разом слова врачей «Сердце слышно, успокойся, успокойся».
«Дал знать, что он жив»
Врачи в Балашихе искусственно остановили схватки, а Ирине поставили капельницу с лекарством, которое должно было помочь легким малыша раскрыться. Важно было выиграть еще немного времени, чтобы роды прошли как можно безопаснее для ребенка: это повысило бы его шансы выжить. То, что младенец появится на свет значительно раньше срока, Ирине уже было понятно. До родов она думала только об одном: выживет ли сын.
Через несколько дней снова начались схватки. Роды длились шесть часов.
Физически Ирине было практически не больно, во время схваток она даже уснула. Когда мальчик появился на свет, мать замерла. Нужно было услышать самый важный звук.
«Он закричал! Дал знать, что жив. Его положили мне на живот, минуты три-четыре он пробыл на мне. И все, мир остановился, время остановилось. Я боялась пошевелиться. Даже дышать боялась: сын был настолько маленький, у него были такие тонкие ручки и маленькие ножки! Говорят, после родов ты испытываешь счастье, а я не знаю, как описать чувство, которое я испытала. “Живи” — вот о чем я думала тогда».
Почти сразу Ваню — так Ирина назвала сына — забрали и переложили на специальный стол, где с ним начали работать реаниматологи. Состояние мальчика было критично тяжелым. На него надели ярко-желтую шапку и увезли в реанимацию. Сердце Ирины замерло от ужаса. «Как мне к нему попасть, что дальше будет», — думала она.
Роды прошли рано утром, а увиделась Ирина с сыном только вечером. И заплакала: он был такой маленький, хрупкий, «весь в трубках», глазки закрыты специальными очками — даже обычный свет мог ему навредить.
«Для ребенка стресс то, что вы плачете, а вы устраиваете истерики», — сказали ей. Ирина смотрела на сына и думала, что ее Ваня — борец. Однако борьба за жизнь и здоровье ребенка только началась. При рождении Ваня весил 1320 граммов. Это не рекорд для недоношенного ребенка. При этом в среднем новорожденный ребенок, появившийся на свет в срок, весит от 2,6 до 4,5 килограмма.
Самый маленький младенец, родившийся на четвертом месяце беременности, весил всего 337 граммов и был занесен в Книгу рекордов Гиннесса. Основная уязвимость недоношенных детей не в малом количестве граммов, вес — только косвенный показатель серьезной проблемы: органы младенцев не успевают развиться до такой степени, чтобы ребенок смог выжить отдельно от матери. Недоношенные младенцы выживают каким-то биологическим чудом, необъяснимым и непредсказуемым.
У Вани после рождения обнаружились гипоксия и ишемия головного мозга, то есть какое-то время в мозг не поступало достаточно кислорода — и ткани разрушались. Но самой главной задачей для Вани после рождения было научиться самостоятельно дышать.
«Вдруг переставал дышать»
Врачи не давали ясных гарантий и не обнадеживали Ирину, но умирать мальчик явно не собирался. На специальный экран рядом с кувезом, где лежал Ваня, выводили показатели его дыхания. Страшнее всего было, когда он вдруг уходил в глубокий сон и переставал дышать.
«Такое случалось много раз. Надо было тогда его тормошить, чтобы он приходил в себя и начинал дышать заново. Это делали и медсестры, и я».
Ирину выписали из больницы через три дня после родов. Ваня должен был оставаться в больнице. Врачи на вопросы о нем говорили, что «ничего не обещают». «Состояние ребенка крайне тяжелое. Жилец или не жилец, мальчик сам за себя решает», — объясняли Ирине.
«Там, в перинатальном центре, никто никогда не обнадеживал», — вспоминает женщина.
Именно тогда Ирина впервые обратилась в фонд «Право на чудо». О фонде она узнала в больнице: контактный телефон ей дал врач. Психолог фонда был в отпуске, но все равно поговорил с Ириной.
«У меня крыша ехала, я без остановки плакала. Как я буду оставлять сына на ночь, не видеть его? Как он выживет один? И я позвонила психологу. У нас был долгий разговор».
Следующие три с половиной недели Ирина ездила в детскую реанимацию как на работу. Состояние Вани то ухудшалось, то улучшалось. Дышать самостоятельно Ваня по-прежнему не мог.
Чтобы дышать без маски
Постепенно проявлялись и другие проблемы. У Вани начала развиваться ретинопатия — поражение сетчатой оболочки глазного яблока. Ирине объяснили, что пока неясно, каким будет его будущее.
Через три с половиной недели Ирине предложили перевести Ваню в Москву, в НЦЗД: там мать могла лежать в больнице вместе с младенцем. Ирина немедленно согласилась. Сначала Ваня лежал под так называемой палаткой: тело открыто, а голова под куполом, который насыщается кислородом. Малышу не надели маску, а положили маску рядом.
«Ваню тренировали, чтобы он мог дышать без маски. В самом начале нас хватало максимум на час — и маска опять была нужна», — вздыхает Ирина. Приходилось тренироваться снова и снова.
Врачи делали что могли, но перспективы по-прежнему были туманные. Ирине сказали, что надежда выписаться в скором времени все-таки есть, только нужно раздобыть пульсоксиметр и кислородный концентратор — специальный аппарат, который вырабатывает чистый кислород в высокой концентрации. Они необходимы Ване, чтобы продолжать дышать.
Возможность для мамы и ребенка быть дома во время лечения (при условии, что они «готовы к выписке» и действительно могут находиться вне больницы) — важный момент, уточняет координатор фонда «Право на чудо» Екатерина Мелконян.
«Ребенок счастлив, когда счастлива мама. А когда мама в раздрае, вынуждена каждый день ездить к ребенку или постоянно находиться в больнице, ее беспокойство, конечно, сказывается на состоянии малыша, — рассказывает Екатерина. — Даже взрослые люди стараются лечиться дома, если есть такая возможность. Дома и стены помогают. Дома спокойные мама, папа, бабушка, там меньше риск схватить какую-нибудь инфекцию — сами понимаете, в больнице лежат разные дети. Поэтому мы за то, чтобы поскорее выписать ребенка, и стараемся максимально быстро предоставлять необходимое оборудование».
Смогли вернуться домой
Ирина написала письмо в фонд «Право на чудо». Оттуда оперативно пришел ответ: заявка была одобрена. Концентратор привезли — и 21 октября Ваня наконец-то попал домой, почти через три месяца после рождения.
Фонд предоставил Ирине концентратор и пульсоксиметр фактически на неограниченный срок. Семья могла пользоваться ими, сколько нужно. Ирина вспоминает: «Я понимала, что могу спокойно приехать из больницы, потому что все оборудование у меня было. Без этого я бы просто не согласилась никуда ехать».
Самостоятельно купить все необходимое семья бы не смогла. Концентратор, по словам Ирины, стоит около 60 тысяч рублей, а пульсоксиметр — около 14. А у мужа Ирины зарплата 18,5 тысячи и еще обязательства по ипотеке.
«Но фонд дает оборудование безвозмездно и на то время, на которое тебе надо. Хоть на год, хоть на три. Это важная помощь. Мне было страшно при мысли, что Ваня может оказаться дома без кислородного концентратора. Да и пульсоксиметр очень важен: он показывает, что кислород в норме. Когда я могу это проверить, я спокойна. А значит, спокоен и мой ребенок».
Сейчас Ваня чувствует себя хорошо. Ретинопатия у него почти прошла, и, главное, он дышит сам. Месяц назад семья вернула концентратор и пульсоксиметр фонду. «Сатурация держится — и теперь помощь нам больше не нужна», — улыбается Ирина.
Ежегодно в России около 100 тысяч детей рождается раньше срока. К сожалению, такие дети в группе риска: на их долю приходится до 70 процентов ранней смертности. Фонд «Право на чудо» дает малышам шанс выжить. Сотрудники поддерживают семьи психологически и материально, бесплатно предоставляют оборудование.
Чтобы фонд смог помочь еще большему количеству детей, ему самому нужна финансовая поддержка. Пусть небольшое, но ежемесячное пожертвование облегчит работу фонда и сделает чудо возможным. Спасибо вам!
