«От чего ушли, к тому и пришли»: глава челябинского вытрезвителя — об идее Совфеда вернуть учреждения и сделать их платными

Совет Федерации разрабатывает законопроект о возвращении вытрезвителей — активно действовавших еще в СССР и работавших вплоть до 2011 года. Тогда их упразднили в ходе реформы МВД. Сенаторы предлагают дать региональным властям право создавать учреждения на основе «государственно-частного партнерства». В них планируется доставлять людей, не способных передвигаться из-за опьянения, но также и не нуждающихся в срочной медицинской помощи. При этом систему в Совфеде хотят видеть платной — как в Советском Союзе, где попавшие в вытрезвители граждане оставляли некоторую сумму за услуги «вытрезвления».

Несмотря на то, что в большинстве городов функции вытрезвителей взяли на себя больницы, в отдельных регионах возрождаются аналогичные центры. Один из таких был открыт в 2017 году в Челябинске и благодаря своим крайне эффективным показателям удостоился внимания главы МВД Владимира Колокольцева и был назван «лучшим вытрезвителем» в России. «Такие дела» поговорили с директором центра Александром Рубцовым об опыте его учреждения и о планах Совфеда.

— Ваш вытрезвитель сейчас ведь не единственный в России?

— Знаю, что во многих городах России существуют такие «центры», но каждый относится к разным ведомствам — то при местном министерстве здравоохранения, то при местной администрации, то при комитете социальной политики. У каждого свое положение, и создаются они на основании распоряжения или постановления главы города, либо губернатора, если в области.

У нас учредители — комитет социальной защиты по городу Челябинску. Наш центр работает более двух с лишним лет, то есть с 9 января 2017 года. Это был не первый вытрезвитель, открывшийся после 2011 года — с 2012-13 годов схожие центры заработали в Уфе, их совокупная наполняемость была около 50 человек.

— Как пришли к решению о создании такого центра? Был большой «спрос» у населения?

— Когда в 2011 году произошла реорганизация из милиции в полицию, а вытрезвители были упразднены и их функции переданы Минздраву, участились случаи мелкого хулиганства, хищений, нападения пьяных людей на медперсонал в госпиталях. Представьте себе буйного, агрессивного гражданина в одной палате с людьми, остро нуждающимися в медпомощи. Естественно, он такое будет вытворять… В связи с этим буйством и бесчинством было принято решение создать в городе отдельный центр вытрезвления.

— У вас есть отдельные помещения для таких сильно выпивших граждан?

— Что такое «сильно выпивший гражданин»? Устанавливается факт алкогольного опьянения по 16 промилле, и человек направляется к нам. Его доставляют сотрудники правоохранительных органов, либо выездные бригады скорой помощи. У нас составлено трехстороннее соглашение с Минздравом и правоохранительными органами — патрульно-постовыми службами, участковыми, Росгвардией, ГИБДД. Они, как правило, доставляют граждан из общественных мест.

— Все задержанные направляются именно к вам? Вы справляетесь со всем потоком?

— Справляемся. За 2018 год в наш центр было доставлено и помещено 7458 человек. Ежемесячная наполняемость – от 550 до 620 человек. В предновогодние праздники бывает до 700.

— Это очень низкие цифры, особенно если сравнивать с Москвой.

— Если город-миллионник, как Челябинск, семь тысяч — нормальная цифра. Для Москвы эту же цифру умножите в 20 раз — будет где-то 150 тысяч задержанных за выпивку в год. Значит, таких центров должно быть как минимум 15 со средней наполняемостью в 30 койкомест.

— А сколько у вас?

— 35. Средняя заполняемость — 23-24 человека постоянно. В первом квартале 2017 года у нас наполняемость была примерно 350-400 человек в месяц. Через год она увеличилась до 600-700, почти в два раза.

Читайте также «Привет, меня зовут Паша, и я алкоголик»

— Что касается методик работы, вы ориентировались на советский опыт или внедряли что-то новое?

— Конечно, часть мы взяли из старого приказа №106 МВД СССР «О деятельности медицинских вытрезвителей». Как это работало раньше? Граждане доставлялись и удерживались в центрах в принудительном порядке. В связи с буйством и бесчинством применялись методы физического удержания — спецкушетка или спецтопчан. Вся информация о гражданах направлялась по месту жительства, по месту работы. С них взималась денежная сумма за услуги центра, и составлялся административный протокол по статье 20.20 («Потребление (распитие) алкогольной продукции в запрещенных местах»), 20.21 («Появление в общественных местах в состоянии опьянения»).

Услуги нашего центра бесплатны и анонимны. Но административные протоколы по-прежнему составляются, если гражданин был доставлен к нам полицией — полиция и оформляет штраф. Мы гражданская структура, повторюсь.

— Бездомные в вашем центре отделяются от остального потока?

— Естественно. У нас шесть палат. Во-первых, в палаты помещаются исключительно граждане одного пола. Во-вторых, каждого поступающего осматривает медицинский работник. Каждого мы определяем, устанавливаем место жительства. Обычно они [задержанные] сами говорят. Да и лицо без определенного места жительства, естественно, сразу легко отличить от нормального человека, который перебрал чуть-чуть на корпоративе или дне рождения, не рассчитал своих «способностей» и попал к нам. Естественно, мы не поместим его в одну палату с лицом без определенного места жительства — будет вонь и так далее.

— «Нормальные люди» с местом жительства могут быть гораздо опаснее для окружающих, чем бездомный.

— Смотря в каком смысле, в физическом или инфекционном. Насчет первого — мы принимаем «клиентов» только на добровольной основе. Буйных и агрессивных мы не помещаем. С ними разбирается участковый, который находится в соседнем здании от нашего центра. За два года и два месяца нашей работы у нас не было ни одного факта буйства, бесчинства и драки. Как и ни одной жалобы. Обокрали, избили — это было в советское время. У нас везде камеры видеонаблюдения, все ценные вещи и документы сдаются дежурному администратору под охрану. Мы полностью несем ответственность за каждого, кто в нашем центре, — как административную, так и уголовную.

— Вы даете бездомным возможность помыться, постирать одежду?

— Естественно. У нас есть душ. Им дают мягкие постельные принадлежности. Они пользуются услугами медработника, он их осматривает, дает консультации. У нас есть штатный социальный работник, который дает информацию, куда направиться для получения помощи. Мы сотрудничаем с центром реабилитации людей без определенного места жительства и с трудовым центром, это государственные муниципальные учреждения. По желанию их забирают туда на специальной машине. Данным гражданам предоставляется кров и уют.

— Сотрудничаете ли вы с некоммерческими организациями?

— Сотрудничаем с «Анонимными алкоголиками». При желании даем их брошюры и возможность созвониться с ними — их программа «12 шагов» дает возможность людям отойти от этой тематики. Но человек должен сам до этого дойти. Физические методы и кодировки не помогут. Были у нас такие случаи — положительная динамика есть.

— Сколько у вас работников и каков ваш годовой бюджет?

— Годовой бюджет — чуть более 10 миллионов рублей в год. Работников в штате — 29 человек. Четыре медработника, четыре санитарки-мойщицы, которые убирают палату после каждого «клиента» и дезинсектор, который обрабатывает постельные принадлежности. Администраторы, кадровик, социальный работник, завхоз и так далее.

— Как вы думаете, разрабатываемый закон поспособствует развитию сети вытрезвителей?

— Я так понял, что функции вытрезвителей хотят передать от больниц обратно силовым структурам. Степень опьянения полиция никак не может определять — это полный бред, это должен делать медперсонал. Полиция может только доставлять и больше ничего. И сразу скажу, насчет «платных» вытрезвителей. Тут такая ситуация, что 90% попадающих к нам — люди, которые употребляют «благородные» напитки — водку, «боярышник» и так далее. Это граждане с низким финансовым достатком, практически с нулевым. Рассчитывать на прибыль с услуг тут не приходится, это будут «нулевые» проекты с огромными дебиторскими  задолженностями.

Это касается и частных вытрезвителей — не пройдет эта программа. Это будут убыточные предприятия. Как только прозвучит слово «деньги за вытрезвление», люди будут писать отказы, поверьте на слово. А запирать принудительно — нарушение прав человека.

Остается только создавать медицинские центры-вытрезвители и передавать их в силовые структуры. От чего ушли, к тому и пришли.