В Москве офицеров МЧС судят за халатность, из-за которой погибли восемь пожарных. Кто и почему поддерживает подсудимых?
Три года назад в Москве во время пожара на складе пластмассовых товаров погибли восемь спасателей. Ответственность за это возложили на руководителей оперативного штаба по тушению пожара — сейчас Преображенский районный суд рассматривает уголовное дело о халатности двух офицеров МЧС. Эксперты в области пожаротушения рассказали «Таким делам», почему суд — это больше, чем просто поиск виновных в смерти восьми человек.
Хроника пожара
Вечером 22 сентября 2016 года на востоке Москвы загорелись складские помещения на Амурской улице. В здании хранились пластиковые изделия, поэтому огонь быстро распространился на площадь в 4000 квадратных метров. Пожар тушили около 16 часов более 160 человек и 50 единиц спецтехники. Часть пожарных работала на крыше: они пытались установить водяную завесу для охлаждения газовых баллонов и компрессоров, которые могли взорваться. Кровля обрушилась вместе с людьми. Восемь спасателей скончались.
По данным «Пожарной википедии», это третий в истории России пожар по количеству погибших на одном происшествии спасателей. Погибли полковник Александр Юрчиков, майор Алексей Акимов, капитан Роман Георгиев, старший лейтенант Александр Коренцов, прапорщики Павел Андрюшкин, Николай Голубев, Сергей Синелюбов и старшина Павел Макарочкин. Их родственники выступают потерпевшими в суде.
Психолог Ольга Макарова, бывший руководитель отдела экстренного реагирования Центра экстренной психологической помощи МЧС, говорит, что по своему масштабу и психологическому накалу пожар на Амурской сопоставим с авариями на шахтах. «Посмотрите, как проходят встречи представителей властей с потерпевшими после таких трагедий: во время них всегда очень много агрессии. Человек в состоянии горевания имеет полное право на любую эмоцию. Пострадавшие демонстрируют агрессию, поскольку чувствуют свою незащищенность. Они не просто теряют близких, они оказываются в состоянии неопределенности, они не ощущают какую-либо поддержку. Они не верят никому из госструктур, им кажется, что их все обманывают», — комментирует эксперт.
После пожара Следственный комитет возбудил уголовные дела о халатности и о нарушении требований пожарной безопасности (для последнего была изъята документация компании «Склады Виктория», на территории которой началось возгорание). Обвиняемыми по первому делу после двухлетних следственных действий стали бывший начальник управления пожарно-спасательных сил столичного главка МЧС полковник внутренней службы Дмитрий Ширлин и его заместитель подполковник Сергей Барсуков. По версии следствия, они не смогли грамотно оценить обстановку при пожаре, из-за чего и погибли восемь человек. С мая 2019 года дело против Ширлина и Барсукова находится в Преображенском районном суде. Обвиняемые не признают себя виновными.
Вопросы к следствию
«Изначально по пожару на Амурской улице было возбуждено два дела, затем их объединили, — говорит «Таким делам» адвокат обвиняемых Руслан Голенков. — Тема с поиском тех, кто не соблюдал нормы пожарной безопасности на сгоревшем объекте, не следовал рекомендациям и предписаниям пожарной инспекции, хранил изделия, не соответствующие документации, осуществлял неправомерную перепланировку складских помещений, отошла на второй план».
Защита подсудимых настаивает, что 26 томов дела не отвечают еще на ряд важных вопросов. Был ли на складе аммиак (за время тушения класс пожара вырос со второго до пятого)? Если да, то был ли взрыв, повлекший обрушение крыши? Как получилось так, что в пожарных гидрантах не было подачи воды и тушить приходилось только за счет резервуаров на пожарных машинах и единицах поливальной техники, которые к месту боевых действий экстренно подгоняли дорожно-коммунальные службы? Присутствовали ли в штабе пожаротушения представители владельцев объекта «Склады Виктория»? Почему в планах здания не была отражена перепланировка, что затруднило работу пожарным? Почему инженер — представитель администрации здания — не предоставил информацию о материалах, из которых состояла обрушившаяся кровля?
Адвокат Голенков утверждает, что Дмитрий Ширлин был не первым руководителем пожара, а Сергей Барсуков — не первым начальником штаба. И до, и после них были другие ответственные лица, которые решили, что на крыше должна быть организована одна из боевых точек для тушения, а затем не подвергали это решение сомнению.
Правила спасателей
Полковник пожарной охраны и эксперт в области пожаротушения в ряде судебных дел Геннадий Шагин в разговоре с «Такими делами» сказал, что работа с крыши — стандартная практика для многих видов возгораний. Он указывает, что во время пожара на Амурской огонь охватил огромную площадь, поэтому спасатели на одной боевой точке физически не могли видеть, что происходило на другой, в сотне метров. Именно поэтому организуют оперативный штаб пожаротушения, где аккумулируется вся информация со всех постов и боевых точек.
Анализируя данные по пожару на Амурской, Шагин отмечает, что все руководители пожаров и начальники штабов действовали в полном соответствии с Уставом и 123-ФЗ в части классификации пожаров. Постоянно проводилась разведка пожара, обновленные сведения поступали в штаб, действия пожарных звеньев корректировались, менялся класс пожара. «Логику действий легко проследить. И именно поэтому я не понимаю, о какой халатности тут может идти речь, — говорит Шагин. — В чем состоит халатность пожарного офицера, приехавшего на объект и выполнявшего свой долг до последнего? Халатность — это если ты не поехал, или прохлаждался, или действовал не по Уставу. В этом случае я вижу лишь трагическое стечение обстоятельств».
До сих пор однозначно не установлено, что стало причиной пожара на Амурской улице: среди версий называли возгорание проводки и использование приборов обогрева на складе вопреки запрету. «В любом случае налицо несоблюдение норм пожарной безопасности», — считает бывший пожарный офицер Михаил (фамилия скрыта по просьбе спикера. — Прим. ТД), с недавнего времени не работающий в России.
Согласно 69-ФЗ, никто не вправе вмешиваться в действия руководителя тушения пожара или отменять его распоряжения. «Зато потом, после тушения, кто только не издевается над ним: суды, СК, погорельцы, прокуроры, виновники пожара, свидетели и очевидцы. Крайними оказываются не те, кто напрямую виноват в пожаре, а ребята, которые спасают жизни и имущество, но делают это “как-то неправильно”, по мнению обвинителей», — говорит Михаил.
Предотвращение пожаров
Бывший офицер Михаил работает за границей и изучает подходы к системе предотвращения пожаров, пожаротушению и поиску ответственных за случившееся в разных странах. По его словам, в США пожарная инспекция и отряды спасения работают в плотной связке со страховыми компаниями. Стандартная практика анализа после пожара включает в себя проверку того, были ли соблюдены все предписанные нормы пожарной безопасности. «И не дай бог у кого-то не хватало датчиков дыма — будь то юридическое лицо или физическое. Ответственность за пожар в этом случае всегда несет собственник», — констатирует пожарный.
Михаил напоминает, что пожар легче предотвратить, чем потушить. Датчики дыма и разбрызгиватель помогают устранять угрозу на начальном этапе, до повышения класса пожара. «Огонь живой: он дышит, ест и растет. Чем больше у него кислорода и “еды”, тем быстрее он превращается в опасного зверя, готового убивать. Но судят тех, кто пытался ему противостоять, а не тех, кто позволил ему вырасти», — комментирует эксперт.
Михаил говорит, что сейчас в России расследуют 15 гражданских и уголовных дел, где в качестве обвиняемых предстают пожарные. Он указывает, что «ответственность возлагается на тех, кто тушил пожар, а не на тех, кто его не предотвратил, нарушив технику пожарной безопасности, как и в деле Ширлина и Барсукова».
«Скоро некому будет тушить»
Геннадий Шагин видит проблемы в сфере пожаротушения не только в безответственности собственников или сложностях предоставления достоверной информации в штаб. Страна оказалась в ситуации, когда пожарная инспекция и службы тушения пожаров разведены по разным ведомствам и между ними нарушена коммуникация, считает он: «Одно дело, когда инспекцию проводит тот, кому потом тушить, а другое дело, когда ты просто работаешь с документами». Также, по словам Шагина, пожарные вынуждены работать по устаревшим нормам, в которых нет, например, никаких инструкций, как тушить небоскребы с небьющимися огнеупорными стеклами.
По мнению Шагина, еще одна проблема — «омоложение» пожарной охраны: «Огонь — живой и опасный враг, его нужно чувствовать, этому нельзя научиться за партой, нужен реальный опыт в боевых условиях, а в рядах пожарных становится все меньше опытных старожилов. Некоторых увольняют сразу по достижении пенсионного возраста, а некоторые, как мы видим, оказываются на скамье подсудимых. И на этой скамье нет тех, с кого действительно стоило бы спросить, почему начался пожар. Я не комментирую сейчас работу следствия или суда, я не юрист. Я просто говорю о том, что с таким подходом к работе пожарных огонь скоро некому будет тушить».
Михаил говорит, что пожарные по всей стране — это огромное братство, нередко образуются целые пожарные династии. «То, что происходит сейчас, когда на пожарных вроде Ширлина спускают всех собак, заставляет меня задуматься: если сын скажет мне, что хочет продолжать мое дело, разрешу ли я ему работать в нашей стране? Не думаю, — рассуждает специалист. — Когда видишь, что с любым может случиться то же, что с Димой и Сергеем, остро ощущаешь, что пожарные — даже высшие чины — совершенно не защищены».
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам