Принудительное лечение как способ давления. Как защититься от несправедливой госпитализации?
16 апреля в Москве полицейские задержали 63-летнюю Наталью Шубину, которая вышла из дома в магазин, и принудительно отправили ее в психиатрическую больницу №13. Спустя два дня Люблинский районный суд отказался удовлетворить иск больницы о недобровольной госпитализации и Наталью Шубину отпустили на свободу.
Вместе с Алексеем Прянишниковым, координатором «Правозащиты Открытки», «Такие дела» на примере громких историй правозащитников выясняют, что делать, если вам угрожает принудительное лечение.
Оппозиционность как психическое отклонение
Еще до пандемии коронавируса силовики в различных регионах России применяли принудительное лечение как способ давления на гражданских активистов, отмечает Алексей Прянишников. По мнению эксперта, наибольшая опасность оказаться в психиатрической больнице грозит фигурантам дел так называемой «экстремистской» направленности, то есть людям, которые систематически привлекаются к административной ответственности за участие в уличных протестных акциях.
В их числе — новокузнецкий активист Игорь Горланов, записавший видео, на котором он разрывал Конституцию. Игоря задержали в декабре после очередной акции, проведенной уже в Москве, перед приемной Администрации президента. По инициативе полицейских ему провели психиатрическое обследование, по итогам которого активиста направили на стационарное лечение в московскую психиатрическую больницу №4 имени Ганнушкина. Впоследствии Игорь Горланов рассказывал, что во время лечения ему регулярно делали инъекции известного по советской «карательной психиатрии» галоперидола, сильного нейролептика, используемого для лечения шизофрении.
«Комиссия из трех врачей-психиатров провела экспресс-обследование Горланова, поставив диагноз, который, по соответствующим регламентам, не может выставляться без длительного обследования пациента и наличия документированной информации о наблюдении пациента у психиатра, — говорит Алексей Прянишников. — Всего этого не было, справки в психдиспансере по месту жительства Горланова не наводились».
Вместо всего этого в медицинском обосновании госпитализации было написано об общественной активности Горланова, неоднократном привлечении к административной ответственности за участие в протестных акциях, о его критических взглядах на политическую обстановку и на действия государственных органов (есть в распоряжении редакции). «Тем самым психиатры намекали на оппозиционность как на психическое отклонение», — объясняет Прянишников.
На основании этого документа в начале января Игоря Горланова доставили в Новокузнецк. Хотя суд поместил его на госпитализацию в московскую больницу №4, активиста отправили в местный стационар. «После переговоров с заведующим отделением Новокузнецкой психиатрической больницы 31 января Горланова удалось буквально вырвать из психбольницы в Новокузнецке, убедив администрацию учреждения в незаконности содержания в стационаре», — рассказывает Прянишников.
В условиях изоляции
Инициатором проведения психолого-психиатрической экспертизы, как правило, выступает следователь. Если он сомневается в адекватности и дееспособности обвиняемого, то отправляет его на первичную амбулаторную экспертизу. Следователь же ставит вопросы психологам и психиатрам, на которые просит дать ответ в ходе экспертизы. На основании их выводов может быть назначена уже комплексная стационарная экспертиза, она проходит в психиатрической больнице, которую определяет суд.
«Следует отметить, что “пугать” сейчас стало принято не только принудительным лечением, но и направлением на стационарную психолого-психиатрическую экспертизу, — говорит Алексей Прянишников. — Она проводится в условиях изоляции в психиатрическом стационаре, где человек находится полностью во власти врачей-психиатров. При этом далеко не всегда помещение в стационар осуществляется в строгом соответствии с законами и основными принципами медицины».
Например, стационарная психиатрическая экспертиза была назначена в 2018 году жителю Алтайского края Антону Ангелу, который обвинялся по статье 282 части 1 УК (возбуждение ненависти или вражды) из-за репоста во «ВКонтакте». Такую меру решил применить следователь по его делу на основании амбулаторной экспертизы, выявившей у Ангела проблемы с алкоголем и галлюцинации. Подследственный все отрицал, а его защитники обжаловали решение суда. В апреле 2019 года дело в отношении Ангела было прекращено.
«Дообследоваться и подлечиться»
Сама по себе стационарная психолого-психиатрическая экспертиза — это система тестирования по различным методикам и длительным собеседованиям с обследуемым, на основании которых можно сделать вывод о его вменяемости.
Несмотря на то, что большинство людей способно успешно пройти такую экспертизу, ее результаты зависят в первую очередь от специалистов. А врачи, по словам Алексея Прянишникова, могут признать невменяемым или подлежащим принудительной госпитализации практически любого человека. «Такое возможно вследствие фактического отсутствия независимости экспертов в области психиатрии, отсутствия независимого суда, который мог бы поставить барьер на пути к применению психиатрии для решения немедицинских задач, и формального подхода органов прокуратуры к выполнению функций прокурорского надзора за сферой психиатрической медпомощи», — объясняет Прянишников.
Именно поэтому для защиты несправедливо госпитализированного человека критически важно добиться отмены стационарной экспертизы и помещения в психиатрическую клинику. Это демонстрирует история якутского шамана Александра Габышева, которого обвиняли по статье 280 УК (призывы к осуществлению экстремистской деятельности). По словам Алексея Прянишникова, предварительную амбулаторную экспертизу в его отношении провели в течение всего полутора часов.
«После нее следователи ФСБ и врачи якутской психбольницы буквально вытянули из Габышева согласие на добровольную госпитализацию в стационар “дообследоваться и подлечиться”, — рассказывает Прянишников. — Приехавшие адвокаты Габышева, которых поначалу дезинформировала администрация больницы, сказав, что Габышев там не находится, буквально вырвали подзащитного из стационара, объяснив ему, что больницу можно покинуть, отозвав согласие на добровольную госпитализацию».
«Часть репрессивной системы»
Во всех упомянутых случаях эксперты-психиатры и представители силовых ведомств только подтверждали выводы друг друга. «Заинтересованные органы и лица могут попросить экспертов прийти к необходимым выводам, либо эксперты ввиду профессиональной деформации и профнепригодности могут прийти к выводам о невменяемости обследуемого ввиду наличия у него взглядов, которые не разделяет большинство, — уверен Алексей Прянишников. — Опыт наших дел показывает, что фактически психбольницы являются частью репрессивной системы, делающей все свои шаги по указаниям правоохранителей».
Как отмечает эксперт, сейчас на судах по принудительной госпитализации далеко не всегда обеспечивают право гражданина на защиту в рамках состязательного судебного процесса, а адвокатам часто дают слишком мало времени на ознакомление с материалами дела. Кроме того, суды в большинстве своем беспрекословно соглашаются с выводами экспертов-медиков и не назначают дополнительные повторные экспертизы с привлечением независимых экспертов.
«Поскольку психиатрия используется зачастую в качестве механизма государственного принуждения, за этой сферой необходим эффективный общественный контроль с участием НКО и правозащитников, аналогичный ОНК (Общественная наблюдательная комиссия, — прим. ТД) в местах лишения свободы. Я не говорю о вмешательстве общественности в сферу профессиональной деятельности врачей, речь о контроле над соблюдением юридических процедур и порядком содержания граждан в стационарах при принудительной госпитализации и проведении стационарных психолого-психиатрических экспертиз», — резюмирует Прянишников.
Что делать, если вам грозит психиатрическая экспертиза?
Как показывает практика юристов «Правозащиты Открытки», часто от задержания до назначения стационарной экспертизы в психиатрической больнице проходит очень короткое время. Поэтому уже на этапе задержания критически важно выйти на связь с надежным адвокатом, а не полагаться на защитника по назначению. Профессиональный адвокат поможет оперативно обжаловать решение суда и еще до рассмотрения жалобы организовать независимую экспертизу.
Расхождение между выводами двух экспертиз — весомый повод для ходатайства перед следствием о назначении повторной экспертизы, результаты которой могут отличаться от первоначальных.
Особенно важно наличие адвоката и потому, что во время следствия обвиняемый может находиться в закрытом лечебном учреждении, где у него даже не будет возможности полноценно отстаивать свои права. Именно в такой ситуации оказались Игорь Горланов и Александр Габышев, которых удалось освободить из психиатрических клиник исключительно благодаря вмешательству защитников.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам