В России повсеместно пропадают лекарства. Почему это происходит и как решить проблему?

Практически ежедневно поступают новости о дефиците тех или иных лекарств в разных регионах России. Не хватает препаратов для терапии ВИЧ, муковисцидоза и других заболеваний. Правительство отчитывается о том, что перебои устранены, но пациентские сообщества не прекращают жаловаться. 

«Такие дела» поговорили с представителями НКО и пациентских организаций, чтобы разобраться, какие проблемы сейчас есть с лекарствами.

Фото: Евгений Софийчук / ТАСС

Пациенты с муковисцидозом

Проблемы с препаратами у пациентов с муковисцидозом начались еще в конце 2019 года, когда в России начали пропадать импортные оригинальные лекарства. Вместо них на рынке оказались отечественные дженерики, которые, по словам координатора программ в фонде помощи людям с муковисцидозом «Кислород» Светланы Белоусовой, либо не действуют, либо ухудшают состояние больного. 

Глава фонда Майя Сонина рассказывает, что проблемы с лекарствами у их подопечных «были, остаются и только растут». «В этом можно обвинять не только коронавирус, но и вообще тенденцию, которая началась с прошлого года, когда с рынка исчезли многие важные препараты и антибиотики. Так они и не появились, несмотря на заверения Минздрава. Он не выполнил свои обязанности в этом направлении. Было ощущение декоративности всех круглых столов [по теме муковисцидоза], которые прошли в этом году», — говорит Сонина.

Читайте также «В ход идут даже просроченные препараты». Как живут люди с муковисцидозом после того, как в России пропали оригинальные лекарства

Она отмечает, что сейчас у пациентов с муковисцидозом нет основных препаратов: внутривенных и ингаляционных антибиотиков. «Где-то что-то выдается, но, видимо, по доброй воле местных властей», — уточняет Сонина. Еще в 2019 году мать двоих детей с муковисцидозом Лейла Морозова создала петицию с требованием обеспечить лекарствами людей с таким диагнозом. Петицию подписали более 300 тысяч человек.

Майя Сонина говорит, что с рынка полностью исчезли антибиотики «Тиенам» и «Фортум». Вместо них при серьезной хронической инфекции, разрушающей легкие, врачи выдают «Завицефту», которая вызывает сильные побочные эффекты. «Но здесь у врачей нет особого выбора», — подчеркивает глава фонда.

По словам Сониной, сейчас пациенты с муковисцидозом не могут жаловаться в Росздравнадзор, если от дженериков у них появляются побочные эффекты. «Ведомство отказывается принимать решение врачебной комиссии по нежелательным побочным явлениям при применении “Тигеразы” — биоаналога, которым заменили оригинальный “Пульмозим”. В ответ на него у некоторых пациентов фиксировались побочные явления при наличии всех подтверждающих обследований. Пациентам остается обращаться [за оригинальными лекарствами] в фонды, но фонды работают изо всех сил, а очереди скапливаются», — говорит Сонина.

Онкопациенты

В конце октября представители 27 некоммерческих организаций опубликовали открытое письмо президенту страны Владимиру Путину с призывом принять экстренные меры и восполнить дефицит лекарств у онкопациентов.

По данным опроса представителей лечебных учреждений 80% регионов страны, проведенного ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр гематологии», в России критически не хватает 26 незаменимых противоопухолевых препаратов. 

Читайте также Кто должен отвечать за отсутствие лекарств у онкобольного пациента?

«Это не инновационные дорогие лекарства, это давно известные и относительно дешевые препараты, базовая основа химиотерапии, — уточняет Елена Грачева, член правления фонда AdVita. — Этот список затрагивает в большей или меньшей степени практически все протоколы лечения онкологических больных: и взрослых, и детей».

Грачева рассказала, что фонд может помочь онкобольным только в том случае, если на рынке уже есть лекарство. «Если лекарства на рынке нет, то ничего [фонд] не может. Только писать тем, кто принимает решения, чтобы они все-таки принимали решения», — говорит Елена. 

9 ноября вице-премьер РФ Татьяна Голикова поручила Минздраву и региональным властям срочно закупить небольшие объемы 26 дефицитных онкопрепаратов. В этот же день Минздрав пообещал отгрузить 51 тысячу упаковок винкристина, чтобы устранить его дефицит. 

Пациенты с ВИЧ

Активистка движения «Пациентский контроль» Юлия Верещагина рассказала, что в России есть перебои в ряде препаратов для терапии ВИЧ. «Мы не можем утверждать, что виной тому тема с коронавирусом, а не, как обычно, урезание Минздравом заявок из регионов», — уточняет она.

Как указано на сайте, с сентября по октябрь в движение сообщили о дефиците антиретровирусных препаратов — долутегравира, лопинавира/ритонавира, дарунавира, ралтегравира и этравирина в четырех регионах. «Врачи меняют терапию исходя из того, какие препараты есть в наличии, в том числе на те, которые были ранее отменены, — говорится на сайте “Перебои.ру”. — А пациентам ничего не остается, как терпеть побочки от препаратов, выданных взамен дефицитных, либо пытаться самостоятельно найти нужные лекарства и гадать, какую терапию им предложат в следующий раз. Некоторые пациенты, отчаявшись, вовсе прекращают лечение».

Читайте также «Все, что могут те, кто переболел, — делиться достоверной информацией». Монолог москвича с ВИЧ о лечении от COVID-19

По данным движения, обычно перебои с препаратами для терапии ВИЧ начинаются в начале года, но сейчас они происходят в конце года. Активисты опасаются, что если не решить ситуацию, то перебои могут стать массовыми.

Активистка движения «Пациентский контроль» Мария Годлевская рассказала в инстаграме, что взрослым пациентам с ВИЧ в Барнауле сейчас предлагают детский раствор «Калетра», ссылаясь на нехватку таблетированного препарата. Из-за этого пациентам приходится рассчитывать мерным шприцом взрослую дозировку. 

«В который раз мы наблюдаем, как российские врачи вынуждены лечить тем, что есть в наличии, игнорируя удобство и легкость приема терапии, в то время, как весь мир стремится применять комбинированные препараты с приемом один раз в день. Но Минздрав РФ не видит проблемы ни в заменах схем без медицинских показаний, ни в выдаче детских форм взрослым или в выдаче взрослых форм детям. А пациенты тем временем вынуждены либо страдать, глотая сиропы, либо искать таблетки самостоятельно, либо вовсе прекращать лечение», — говорит Годлевская.

Беременные женщины

Пациентские сообщества пожаловались, что в нескольких российских регионах из продажи пропал препарат «Клексан» (эноксапарин натрия), который входит в перечень жизненно важных препаратов.

Консультант фонда «Свет в руках», акушер-гинеколог Виктория Козлова рассказывала, что «Клексан» важен для беременных женщин, потому что снижает свертываемость крови и риски образования тромбов. Если в системе гемостаза беременной женщины происходят нарушения, это может привести к тому, что беременность прервется. По словам Козловой, у «Клексана» около 30 полных аналогов, и если его нет в продаже, то при помощи врача можно подобрать другой препарат.

Читайте также Куда ты, беременная?

«Да, они более дорогие, но хотя бы есть такая возможность. Также из минусов, что у них немного разные дозировки и смену препарата должен проводить только врач, что требует более частых визитов. Для пандемии это не лучшее время», — рассказывает другой консультант-волонтер фонда в Петербурге на условиях анонимности.

Она сообщила, что сейчас в аптеках очень мало «Клексана». Она связывает это с ростом спроса на препарат, поскольку его используют при лечении COVID-19, а также с новым законом о маркировке лекарств. 30 октября Минздрав сообщил, что больницы полностью обеспечены «Клексаном», и заверил, что контролирует ситуацию.

По словам консультанта, сейчас они столкнулись с еще одной проблемой — из аптек пропал препарат «Допегит», который используют для лечения гипертензии у беременных.

«Производитель — Венгрия, но ведь границы для лекарств должны быть открыты, — говорит девушка. — “Допегит” входит в список жизненно важных лекарственных средств, и, соответственно, на него не распространяется рост цен. Препарата нет совсем, аналогов у него нет. Замена возможно только менее безопасными препаратами». 

Пациенты с болезнями легких

В октябре председатель совета движения «Народный Контроль» по Татарстану Рафаэль Шакиров опубликовал видеообращение к Минздраву РФ. В нем он выступает за своевременное оказание медицинской помощи больным с заболеваниями легких, в том числе буллезной эмфиземой (ХОБЛ, хроническая обструктивная болезнь легких), которая есть у самого активиста.

Шакиров сказал изданию «Активатика», что он уже три месяца не может найти в аптеках глюкокортикоидный препарат «Метипред» из списка жизненно важных. По его данным, препарат нельзя получить ни бесплатно, ни купить за деньги. Также активист не может получить бесплатно бронхорасширяющий препарат «Фостер» — по его словам, эти ингаляторы можно только купить в аптеке за две с половиной тысячи рублей. По словам активиста, также в республике есть перебои с бесплатным обеспечением препаратами «Спирива», «Пульмикорт» и «Беродуал» для лечения ХОБЛ.

Читайте также Извините, я не могу кашлять, у меня нет сил

Активистка Юлия Файзрахманова создала петицию с требованием обеспечить лекарствами людей с болезнями легких. Петицию подписали более 43 тысяч человек. 

«Попасть в больницу для больных с хроническими легочными заболеваниями в период ковида — не просто опасно, а смертельно опасно. Полная лекарственная терапия, которую они могут принимать на дому, сейчас для них не только вопрос качества жизни, но и вопрос жизни и смерти. Людей, которые и так постоянно задыхаются, могут положить в больницу только потому, что их состояние ухудшилось без лекарств! Не говоря о том, что бесплатное лекарственное обеспечение им положено по закону», — сказано в петиции.

«Такие дела» направили запрос в региональный минздрав с просьбой прокомментировать ситуацию. На момент публикации ответа не поступало.

Причины отсутствия лекарств

Основными причинами дефицита лекарств эксперты называют повышенный ажиотаж, замену некоторых препаратов на дженерики и сбой в системе маркировки, который произошел в конце сентября. 

С 1 июля в России все фармпрепараты должны быть промаркированы: каждой упаковке присваивают уникальный цифровой код, который вносят в специальную систему мониторинга. Таким образом планировалось отслеживать движение лекарств от производителя до потребителя.

Из-за масштабного технического сбоя были потеряны данные о загруженных в систему маркировки препаратах. Реализация и поставка маркированных лекарств в стране стала почти невозможной. По данным «Открытых медиа», только 38% утерянных данных удалось восстановить. «Фармацевтический вестник» писал, что еще один сбой в системе также произошел в середине октября.

23 октября руководители девяти отраслевых объединений российского фармрынка попросили установить особый порядок работы системы мониторинга движения лекарств в России на время пандемии коронавируса. Участники фармрынка отметили, что из-за неполадок в системе практически парализована работа по производству товара. В ответ на просьбу обратившихся Минпромторг 24 октября временно перевел систему маркировки в уведомительный режим работы в аптечном и дистрибьюторском звене.

Читайте также Что делать, если отказывают в медицинской помощи?

29 октября сообщалось, что из-за сбоя в системе в Россию не могут ввезти 40 миллионов упаковок более 450 различных лекарств. Среди них были также жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты.

3 ноября премьер-министр Михаил Мишустин упростил систему маркировки лекарств в России. В постановлении сказано, что теперь аптеки смогут продавать лекарства сразу после того, как они к ним поступят. Им не нужно будет для этого ждать подтверждения от системы мониторинга.

Министр здравоохранения Новосибирской области Константин Хальзов заявлял, что в некоторых аптеках нет лекарств, потому что люди «покупают все, что поставляется». Во многих городах из аптек исчезли противовирусные лекарства и антибиотики. Издание «66.ru» отмечало, что пропадают препараты от респираторных вирусных инфекций, для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, бронхиальной астмы и злокачественных опухолей.

Решение проблемы

Чтобы решить проблему с дефицитом лекарств, Грачева Елена предлагает экстренные и долгосрочные меры. В качестве первых — срочно достать отсутствующие препараты и доставить их российским пациентам. «Мы видим, как какие-то препараты пытаются вернуть вручную, например винкристин и этопозид. Но речь идет почти о трех десятках лекарств [для онкопациентов]», — говорит Елена Грачева. 

В качестве долгосрочных мер она предлагает следующее:

• Перевод госзакупок лекарств и медицинского оборудования из №44-ФЗ в №223-ФЗ;
• Отмена правила «третий лишний» как минимум для лекарств и медицинского оборудования;
• Создание структуры мониторинга потенциального дефицита на лекарственном рынке, но не той, которая обсуждается сейчас, а более работоспособной;
• Изменение структуры определения минимальной стоимости контракта, которая в который раз уже меняется, но вновь выглядит крайне громоздкой;
• Перезагрузка Фармаконадзора, которая позволит исключить попадание некачественных препаратов на рынок (например введение пострегистрационного контроля и приведение к современным стандартам форму данных для регистрации);
• Значимое расширение отечественного производства субстанций адекватного качества, По словам Грачевой, разговоры об этом идут примерно последние 20 лет, но до сих пор есть тотальная зависимость от Китая и Индии;
• Перевод маркировки лекарств на блокчейн, а не маршрутизация всех десятков тысяч участников в одну организацию, которая не тянет заданный объем запросов, в результате чего вся логистика оказывается парализованной.

«А главное — нужно изменить качество и самих решений, и процедуры их принятия, и их целеполагание», — считает эксперт.