«Больше у дочери нет страха перед вещами». Как мама девочки с ДЦП запустила бренд одежды для детей с инвалидностью
Be Easy Kid — это московский бренд адаптивной одежды для детей с инвалидностью. Вместо пуговиц на рубашках — липучки и магниты, боковые швы на футболках и брюках расстегиваются. Такую одежду может надеть и снять ребенок с нарушением моторики. А благодаря расстегивающимся швам можно снять с ноги протез, не вылезая из брюк.
Автор проекта Наталья Малько рассказала «Таким делам», как начала шить адаптивную одежду, почему она нужна детям и почему рынок в России так тяжело развивается.
Как запустился бренд
Я училась в Британской школе дизайна на художника-модельера. Днем училась, а вечерами работала. На последнем курсе мы должны были делать свою коллекцию одежды, но я забеременела и взяла академотпуск. Думала вернуться, когда уже будет больше сил. Но когда родилась дочка, начались проблемы, реанимации, и я до сих пор не могу выйти ни на полноценную работу, ни на учебу.
У моей дочери ДЦП, у нее на ногах аппараты, нарушена моторика. Она не может застегивать и расстегивать пуговицы, завязывать шнурки. Для того чтобы одеться, ей нужна была помощь.
Пару лет назад я наткнулась на выступление американского дизайнера Минди Шайер на TED. У нее ребенок с особенностями развития. И она рассказывала, как стала делать джинсы, которые он смог бы сам расстегнуть в школьном туалете.
Минди упомянула в своей лекции дизайнера Томми Хилфигера, который начал шить адаптивную одежду наравне с основной. Эта одежда по дизайну ничем не отличается от основной линии. Меня заинтересовало, почему он начал это делать: я очень не люблю, когда начинают играть на теме инвалидности ради поднятия своего социального статуса. Я прочитала его книгу «Мой путь к мечте», оказалось, что у Хилфигера трое детей с аутизмом.
Я подумала, что я не хуже Шайер и Хилфигера, почему я не могу? Вот же, мне нужна одежда для моей дочки, для детей, которые не могут самостоятельно одеться.
Первый раз я сшила дочке рубашку на магнитной застежке, когда ей было шесть лет. Она тогда ходила в сад, и родители стали спрашивать, где мы взяли такую рубашку. Я начала проводить исследование рынка, спрашивала в разных сообществах для родителей детей с инвалидностью, нужна ли такая одежда. Сделала анкету для родителей, в ней были вопросы о проблемах детей при самостоятельном одевании, в каких магазинах покупают одежду, сколько готовы тратить на это. Эту анкету заполнило около 200 человек. И, ориентируясь на нее, я сделала вывод, что самая нужная на данный момент одежда — для детей, которые ходят в школу.
В декабре 2019 года я отшила свою первую партию: 50 рубашек и 50 брюк. Но я почему-то посчитала, что все дети с ДЦП худые, как моя дочка. И в итоге эта партия у меня не реализовалась.
В чем особенность адаптивной одежды
Детям с ДЦП или с ампутированными конечностями, протезами и аппаратами на руках и ногах тяжело подобрать одежду. Родители надевают ребенку аппараты поверх колготок или брюк. Если у ребенка протез и он устал и хочет снять его, приходится сначала снимать джинсы или куртку и только потом протез.
Большинство проблем у ребенка возникает, когда он идет в школу. В школе ему приходится самостоятельно ходить в туалет. А на обычных джинсах и брюках очень тугие пуговицы и молнии.
Адаптивная одежда позволяет ребенку обходиться без посторонней помощи. Одеваться, раздеваться самостоятельно. Ширинки сделаны с липучкой, так что ребенок может сам застегнуть и расстегнуть брюки. На рубашках магнитная застежка, ее легко застегнуть и расстегнуть, не имея хорошо развитой мелкой моторики. На нашей одежде нет пуговиц, кнопок. Если ребенок носит кардиостимуляторы и ему противопоказаны магниты, мы нашиваем на рубашки липучки.
Молнии мы тоже используем магнитные. Две половинки такой молнии снизу магнитятся друг к другу, и остается только потянуть бегунок. Такие молнии сейчас делают в Америке, но, по-моему, стали уже подделывать в Китае. Я, во всяком случае, на это надеюсь, потому что в Америке они стоят очень дорого.
У адаптивной одежды специальный крой: брючины и рукава могут полностью раскрываться. Это удобно, если ребенок носит аппараты или протезы, если у него сильная спастика. Например, мне недавно написала мама, у ее сына вообще не сгибаются руки. Мальчик уже подросток, ему лет 13. Он, конечно, приноровился к обычной одежде, но ему все равно хотелось что-то, из-за чего бы он лишний раз не нервничал, мог надеть и снять быстрее. Мы сшили ему футболку и толстовку. На футболке сделали магнитную застежку по плечам, то есть горловина футболки расстегивается шире. А толстовка расстегивается по всему боковому шву, от запястья до низа. Эту толстовку можно снизу потянуть, и она полностью расстегивается. Мама написала, что мальчик в восторге. Она заказала еще таких футболок.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Облегченные застежки мы делаем для детей с сохранным интеллектом. У детей с умственной отсталостью другая проблема — они раздеваются на людях, не понимают, что этого делать нельзя. Например, у моей дочери легкая форма умственной отсталости. Когда она была маленькой и ей было жарко, она могла снять рубашку на людях. Часто такие дети суют руки в штаны или в трусы. И тогда меня родители, наоборот, просят сшить что-нибудь такое, что бы ребенок не расстегнул. Мы делаем комбинезоны с молнией сзади.
Сейчас у нас стандартно разработанные модели: брюки, рубашки. На сайте можно выбрать размер, полноту ребенка и оставить комментарий, если есть особенности, например руки не сгибаются.
Сомнения родителей
Когда ты берешься за что-то, у тебя горит, ты думаешь: «О, ты такая классная, сейчас сделаешь — и все у тебя пойдет. Идея-то классная, твоему ребенку это же нужно». Но оказалось, все не так.
У меня не много заказов, я вообще не окупаюсь и работаю в минус. Сейчас существую за счет гранта «Навстречу переменам». Стараюсь участвовать во всех программах, за время пандемии попробовала несколько бизнес-моделей, сейчас на очереди еще одна. Делаю так, чтобы оставить невысокую цену. Я понимаю, что моя аудитория неплатежеспособна. Мне не хочется на этом делать бизнес, чтобы зарабатывать на родителях деньги. Нет, мне хочется показать, что это удобно и это нужно ребенку: он чувствует себя более уверенным, у него поднимается самооценка, он становится открытым, потому что может носить обычную одежду.
Те, кто делает заказ, приходят во второй раз. Потому что им понравилось. Но до того, как они попробуют, уходит много времени. У родителей много сомнений. За этот год я часто слышала такое: «Если мы дадим ребенку рубашку на магнитной застежке, облегчим ему тем самым процесс одевания, то ребенок никогда не научиться застегивать пуговицы». Но я общаюсь со взрослыми людьми с ДЦП, они говорят, что как не умели в 5-7 лет застегивать эти маленькие пуговицы, так и сейчас не могут это делать. Не потому, что мама их в детстве не заставляла, а потому, что форма ДЦП не позволяет.
Мне понятна позиция родителей: они переживают, что, если в детстве не вложат в ребенка все, что могут, во взрослой жизни он не состоится как самостоятельная личность. Я тоже родитель и тоже переживаю, что могу не успеть чему-то научить своего ребенка. Но я понимаю, что, если ребенок не любит что-то делать, он не будет этого делать.
Как развивается рынок
Лет десять назад у нас в России был проект адаптивной одежды, он назывался Bezgraniz Couture. Я общаюсь с моделями, которые в нем участвовали, они скучают по той одежде. Тогда они поняли, что это удобно. Сейчас такое не производят. Если и есть крупные предприятия, которые шьют такую одежду, это направление самое убыточное в их бизнесе.
Я стараюсь общаться со всеми маленькими брендами, которые, как и я, развивают линию адаптивной одежды. В прошлом году участвовала в американском проекте, благодаря которому обо мне узнали американский и канадский рынки. Там это более развито, они понимают, зачем это. В Америке есть огромный маркетплейс [адаптивной одежды], они собирают одежду со всего мира. И в России тоже должен появиться такой маркетплейс.
Инклюзия в России только зарождается. Раньше вообще не было никакой доступной среды, а одежда — это тоже доступная среда, и люди не привыкли к такому. Глянцевые журналы только начинают говорить о людях с нестандартной внешностью. Вон, «Найки» вы видели? Ой, вообще! «Найки» выпустили кроссовки, которые не нужно надевать руками, просто засунул ногу — и пошел. Это становится трендом потихоньку. И я надеюсь, у нас это тоже будет.
Я пыталась сотрудничать с благотворительными фондами и ортезно-протезными фирмами. Пока не получается. Ортезно-протезные предприятия говорят, что у них была такая одежда, она не идет. Я думаю, что должно пройти время, прежде чем адаптивная одежда станет популярной. Ортопедическая обувь тоже не сразу стала везде продаваться, на это ушло лет десять. Так и с одеждой. Она просто должна быть повседневной, красивой, чтобы люди ее покупали.
Я знаю, что в Казани девочки, которые делают трикотажные вещи для паллиативных детей, работают и с фондами. Но они раздают такую одежду бесплатно. Я против этого. Не потому, что я такая жадная. Нет. А потому, что это не развивает рынок. Рынок существует тогда, когда товар продается, а не раздается бесплатно. Нужно, чтобы люди привыкали покупать такую одежду. Сейчас многие говорят, что 1,5 тысячи за адаптивную рубашку — это дорого. При этом они идут в кафе, где средний чек 2 тысячи рублей. Они просто привыкли тратить на кафе, а не на функциональную одежду.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Я заметила, что, когда дочь стала носить рубашки с магнитной застежкой, она полюбила одевать кукол. У нее одежда теперь не вызывает страха. Каждый раз, когда я тороплюсь и хочу быстрее ее одеть, она говорит: «Нет, я хочу сама. Мама, дай мне, я хочу сама».
У нее может не сразу получаться, но она пытается, и в какой-то момент у нее это получится. Она раздевается и одевается сама.
На всех фотографиях бренда моя дочь. И дома у меня не только швейное производство, но и студия: фон, свет — все делается дома. Я говорю: «Аюна, кем ты работаешь?» Она говорит: «Я фотомодель».
Благодарим за помощь в подготовке материала школу медиаменеджмента «Молоток», сеть социальных предпринимателей SOIN и медиа «Трамплин».
В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам