Враждебная архитектура. Как обустройство городов влияет на качество жизни бездомных людей
Шипы на ступеньках, укороченные лавочки, камни на тротуарах. Эти элементы в городах мы можем не замечать или принимать за дизайнерское решение. На самом деле все это — часть враждебной архитектуры, цель которой — исключить из общественных пространств «неугодных людей». В том числе бездомных.
«Такие дела» обсудили с экспертами, почему архитектура российских городов враждебна не только по отношению к бездомным людям, а ко всему обществу в целом.
Что такое враждебная архитектура?
В США и некоторых европейских странах распространен агрессивный дизайн общественных пространств. Например, скамейки разделяют посередине поручнями или придают им волнообразную форму с узкими частями. На улицах могут также устанавливать слишком короткие лавочки. Все это направлено на то, чтобы на них нельзя было лечь. В некоторых случаях на скамейках невозможно даже долго сидеть.
С этой же целью устанавливают острые бордюры, оснащают шипами ступеньки и тротуары. В некоторых городах вместо шипов могут использовать камни и даже кактусы. Элементом враждебной архитектуры может быть уличное освещение — из-за слишком яркого света человек не может заснуть и уходит.
Такое обустройство городской среды направлено на контроль за поведением людей, зачастую не только бездомных. Некоторые элементы могут использовать, например, для того, чтобы скейтеры не могли разогнаться.
Еще один распространенный способ контролировать поведение людей с помощью элементов обустройства городского пространства — синее освещение в общественных туалетах. Мера направлена на то, чтобы наркопотребителям было труднее найти вену и ввести инъекционный наркотик.
Помимо этого, архитектура может быть враждебной и по отношению к животным. Элементы городской среды проектируют таким образом, чтобы бездомные собаки не могли уснуть под навесом, а на здания и даже ветки деревьев прикрепляют шипы, чтобы на них не садились птицы.
Страдают все
Одним из аргументов за введение таких элементов в городе называют борьбу с преступностью и «антисоциальным поведением». Спикеры конференции, организованной фондом «Ночлежка» в апреле 2021 года, пришли к выводу, что такие меры ухудшают качество жизни всех жителей города.
«Если вы формируете городскую среду, которая настроена враждебно к слабому человеку, исключенному из социума, то вы вредите всем. Та скамейка, на которую не может лечь бездомный, это та скамейка, на которую не может лечь или сесть влюбленная пара, пожилой человек, семья с детьми. Если мы проектируем городскую среду для вандалов, то мы и получаем городскую среду вандалов. Задача хорошей городской среды — инклюзивность», — считает депутат Мосгордумы, выпускница Московского архитектурного института Дарья Беседина.
Еще одна цель враждебной архитектуры — исключить бездомных из среды, сделать их «невидимыми» в городах. Поэтому ее часто называют «антибездомной». Дарья отметила, что, как правило, такие меры оказывают обратный эффект: чем агрессивнее городская среда, тем заметнее в ней такие категории граждан.
«Если во дворе одна уродливая скамейка, то вы туда не пойдете — вы будете сидеть дома или пойдете в торговый центр. А человек, у которого нет другой опции, останется там навсегда. Визуально весь город будет полон маргиналов, потому что все благополучные люди закрылись от этой среды и не пользуются убогим пространством. В нем будут лишь те, у кого нет выхода», — считает она.
Враждебная архитектура, как и пространства, которые не ориентированы на людей, приводят к тому, что из городской среды исключено большое количество разных категорий граждан: люди с инвалидностью, пожилые, семьи с маленькими детьми, у которых нет машины.
«У нас пенсионеры годами не выходят из своих квартир. Мы их не видим, поэтому нам кажется, что все хорошо, но на самом деле нет. Важно, чтобы город был доступен для самого слабого, тогда он будет доступен для всех», — уверена Дарья.
Враждебна ли архитектура в России?
Беседина считает, что в России уровень благоустройства городов страдает в целом. Но системного враждебного дизайна в стране нет.
В разговоре с ТД директор «Ночлежки» Григорий Свердлин в качестве примера враждебной архитектуры в России упомянул лавочки в залах ожиданиях на вокзалах и в аэропортах. Там скамейки разделены на отдельные сиденья, из-за этого на них нельзя прилечь.
«Такие решения ограничивают возможность ожидающих поезда или бездомных людей полежать. Я не урбанист, могу только отталкиваться от здравого смысла, но мне кажется, что это сделано намеренно. Если говорить о том, как в городах ставят трамвайные остановки, но забывают установить на них лавочки, то это безалаберность и непрофессионализм, а не пример враждебной архитектуры», — считает он.
Мнение Свердлина и Бесединой разделяет муниципальный депутат округа Зюзино, куратор программы Шанинки «Развитие местных сообществ» Александр Замятин. По его информации, во дворах и на улицах Москвы враждебная архитектура — редкость. Он считает, что это связано в том числе с тем, что местные управы районов еще не научились внедрять подобные элементы.
«Но они развиваются, их бюджеты растут, и в какой-то момент враждебная архитектура доползет до дворового обустройства. И нам нужно будет с ней сражаться», — говорит он.
«Бездомные тоже люди»
Враждебность архитектуры по отношению к бездомным также заключается в том, что в городах нет приютов для таких людей, прачечных, душевых. Подобные объекты должны быть заложены в план по обустройству городской среды, однако власти этим не занимаются.
Муниципальный депутат Екатерина Силаева ознакомилась с планом по реновации Москвы, и, по ее словам, согласно документу, ни один из районов города не предусматривает каких-либо учреждений для бездомных.
«Это я считаю свидетельством враждебного отношения», — отметила она.
В основном вопросы по формированию таких учреждений берут на себя некоммерческие организации. Но зачастую они сталкиваются с враждебностью со стороны местных жителей. Так, в 2020 году «Ночлежка» открыла в Москве консультационную службу для бездомных. Жители района неоднократно выступали против открытия филиала организации рядом с их домами.
Силаева также привела в пример опыт приюта для бездомных Матери Терезы. Здание организации в Москве находится в квартале реновации — его снесут. Приют должен получить за счет города новое помещение.
«Помещение будет построено на обочине Щелковского шоссе, в отдалении от жилых домов. Когда проходили публичные слушания, я спрашивала проектировщика, почему помещение перенесли туда. Он мялся, мялся, ничего не мог сказать. По-моему, он только от меня впервые услышал, что бездомные — тоже люди, со всеми правами на отдых и нормальную жизнь», — отметила она.
Борьба инклюзивной и враждебной архитектуры
Свердлин считает, что городское пространство в России пока в принципе не ориентировано на человека — в стране нет запроса ни на враждебную, ни на инклюзивную архитектуру.
«Есть какая-нибудь станция метро, в ее вестибюле четыре двери. Три из них обычно закрыты. Почему? Никто не знает. Потому что лень открыть. Это показатель того, что вся эта среда в целом не отвечает запросам жителей», — уверен он.
По его мнению, в России городскую среду проектируют не для того, чтобы в ней было удобно, комфортно и уютно, она создается не в расчете на своего обитателя. Свердлин отметил, что должно пройти какое-то время, прежде чем в стране начнут учитывать интересы жителей при планировании общественных пространств.
«Тогда настанет момент, когда часть жителей будет заинтересована в том, чтобы в их районах не спали бездомные люди. Они будут требовать установить неудобные для спанья и долгого сидения лавочки. А часть будет говорить: “Нам и самим тут хочется лежать, сидеть и целоваться, как вы вообще может такие элементы создавать”. Момент столкновения этих позиций еще не настал. Но впереди нас ждет борьба инклюзивной архитектуры с враждебной», — считает он.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам